Не возражайте: мы снова провалились, это следует признать честно. Путч в Венгрии подавлен, а переброшенные нами через венгерскую границу кадровые офицеры Гитлера и Хорти разбежались кто куда. Часть их схвачена советскими войсками и солдатами Яноша Кадара...
Потом мы затеяли сложную игру на Ближнем Востоке, вдохновили авантюру против Египта... Все шло, как мы и предвидели, - оккупационным войскам Англии, Франции и Израиля пришлось ретироваться. Мы отлично знаем почему вмешался Советский Союз.
- Мы предвидели и это, - холодно заметил Харвуд.
- Да, конечно, предвидели. - Прайс яростно запрыгал на месте. - И что же дальше? На свет появилась "доктрина" Эйзенхауэра, президент просит у конгресса полномочий по его личному усмотрению использовать наши войска на Ближнем и Среднем Востоке, мы должны поскорее и любыми средствами занять позиции, с которых вынуждены были уйти англичане и французы! А это значит?.. - Прайс выжидательно посмотрел на собеседника.
- Война, - бросил Харвуд,
- С поправкой на блеф. - Прайс на минуту умолк. - Но мы стремимся к войне, это надо признать, - заключил он.
Кивком головы Харвуд согласился с выводами "короля урана".
- Вы не согласны с политикой правительства? - осведомился он.
- Мы проиграем войну, - ответил Прайс уставшим голосом. - К сожалению, в Вашингтоне этого не хотят понять - одни по глупости, другие из корысти. Но верьте мне, Аллен, мы будем биты. - Прайс бессильно опустился в кресло.
- Так какой же выход? - усмехнулся Харвуд. - Принять предложение русских о мирном сосуществовании?
- К черту! - злобно вскричал Прайс, вскакивая на ноги. - Мы обязательно будем воевать, для этого у нас есть и оружие, и деньги. Деньги! Вы понимаете, Аллен?!
Харвуд понимал, но он недоумевал: зачем все же Прайс вызвал его?
- Но воевать иначе, совсем иначе, - неожиданно спокойно заговорил Прайс. - Мы должны быть крайне осторожны, предвидеть возможные неожиданности... Лучше подготовиться. Однако перейдем к делу. Я скупаю урановую руду повсюду и хочу точно знать, каковы же запасы этого сырья в Советском Союзе? И именно с этой точки зрения меня интересует вот этот район. Подойдите сюда, Аллен.
Вслед за хозяином Харвуд подошел к стене. Прайс дернул за шелковый шнур, шторы ушли в стороны, и перед ними оказалась огромная карта Советского Союза.
- Вот, смотрите, - продолжал Прайс, вооружившись длинной указкой. - За этим районом я слежу уже в течение нескольких лет... Есть предположение, что там у русских колоссальное, практически неисчислимое количество уранового сырья.
Они снова возвратились к письменному столу. Прайс что-то вынул из стоявшего рядом большого стального сейфа и положил на стол перед Харвудом.
- Посмотрите на этот документ, - сказал он.
Перед Харвудом лежал старинный манускрипт, написанный какой-то выцветшей краской на коже. Документ был составлен на китайском языке. Иероглифы стройными колонками бежали сверху вниз. Рядом лежал сделанный, по-видимому сравнительно давно, перевод на английском языке. Харвуд присмотрелся: текст был стихотворный. Он с интересом и недоумением взглянул на Прайса. Тот явно был доволен произведенным впечатлением и, забравшись в свое кресло, бросал торжествующие взгляды.
- Этому документу нет цены, - сказал он. Харвуд пожал плечами:
- Нечто антикварное. Но объясните, какое отношение имеет этот лоскут ослиной кожи к срочному приглашению меня сюда?
- Самое непосредственное, - оживился Прайс. - Видите ли, в сорок пятом году мои люди появились в Западной Германии вслед за нашей армией. Они мне кое-что привезли оттуда, в частности один весьма секретный архив с бумагами, касающимися попытки немцев сделать атомную бомбу. Среди секретнейших документов мои сотрудники обнаружили вот этот уникум, что лежит сейчас перед вами. Прочли и решили было выбросить. Но когда доложили мне, я заинтересовался...
Не будут же немцы строжайше хранить всякую чепуху! Посмотрел: стихи. Заглавие - "Поэма на пальмовых листьях". Но я чувствовал за всем этим что-то другое, какой-то тайный смысл, пока скрытый от меня. И вот помог случай! На листе перевода мне удалось обнаружить гриф "Д.Р." Видите, вот тут, сбоку. Это же явно чьи-то инициалы! Но чьи? Я и мои помощники пришли к выводу, что поскольку документ, судя по всему, восточного происхождения, то он мог попасть в немецкий государственный архив от какого-то частного лица. Навели справки: оказалось, что "Поэма на пальмовых листьях" принадлежала англичанину, профессору Джону Рэдуэлу, который еще в молодости приобрел ее в одном из буддийских монастырей где-то на северо-востоке Тибета. По словам Рэдуэла, автором "Поэмы на пальмовых листьях" считается Суань Цзян. Вам знакомо это имя?