— А перед смертью они будут…
Ползать на коленях, умоляя не трогать их жён и детей. Но едва ли мы станем их слушать.
Благословив нас на убийство, мама сдавленно добавила:
— Берегите друг друга. Любите так неистово и крепко, чтобы даже упавший с головы волос, был невосполнимой потерей для вас. Мстите за каждую слезу. За каждое резкое слово в вашу сторону. За каждый взгляд.
Её потерявшие любовь руки отпустили меня, я упала на пол и сжалась в клубок. Всё моё лицо опухло и пульсировало. Израненный зубами язык едва помещался во рту. Нос был переполнен кровью, и я, пытаясь удержать её внутри, закрывала его ладонями.
Я чувствовала, как Ранди пытается поднять меня. Но куда явственнее его рук я чувствовала их шаги. Казалось, меня может раздавить один лишь этот звук.
Они уже поднялись по лестнице и зашли в комнату, как мама и предсказывала. И хотя я пообещала ей быть храброй и помнить о великой силе любви, я не могла думать ни о чём кроме солдат, что вломились в наш дом, и тошноты. Мы было слишком больно и страшно.
— Проклятое ворьё! — Это мама про нас. — Растащили последнее, а мне ведь ещё гостей встречать. — А это она про них. — Хотя…мы ведь сможем что-нибудь придумать, так?
Непревзойдённая актриса Гвен Дуайт использовала весь свой талант и опыт в эту роковую мерзейшую минуту.
— Спрячьте оружие, мальчики. Зачем так торопиться? Вы, я смотрю, неплохо потрудились. Не пора ли передохнуть? Только вынесите прежде мусор.
А это снова про нас.
Я открыла глаза — только на это меня и хватило. Ранди поддерживал мою голову, не давая захлебнуться кровью и помогая рассмотреть "гостей". Их было четверо. Я вглядывалась в их лица, смотрела на грязную форму через щелки век.
Карательный отряд сформировали из неприкасаемых, бежавших в Ирд-Ам. Теперь же они вернулись, чтобы поквитаться. Всё самое жестокое, что было в этой войне, совершалось именно их руками.
— Вы только поглядите на это!
— Пойду проверю дом, а вы пока разогрейте как следует эту птичку.
— Ха-ха, ну если ты та-а-ак просишь…
— Только после меня, ублюдок!
Ранди с рычанием бросился на того, кто шагнул к маме, прямо в полете сцепляя пальцы на его горле. Они рухнули на пол, Ранди оказался сверху, наваливаясь всем весом на его шею. Он хотел убить и бросить к ногам и это чудовище. Как в тот раз, с ящерицей…
Но, конечно, ничего не вышло. Враг был больше, сильнее и брал числом. Ранди скинули с солдата, отшвырнули к дверям, но он вскочил и кинулся на мужчин снова — безрассудно и отчаянно. Он был похож на взбесившегося пса из той редкой породы, которая ни за что не ослабит челюсти-тиски на глотке жертвы.
Его сбили с ног, ударив прикладом автомата под дых.
— Неблагодарный щенок. И это ради таких, как ты, мы сюда притащились? Скажи спасибо, выродок! Говори, мать твою, спасибо! Спасибо!
Ранди сильно досталось. Ему пришлось хуже, чем мне ещё и потому, что я своё бессилие оправдать могла, а он — даже не пытался. Всю жизнь в случившемся он будет винить себя, потому что беречь нас — единственное, что от него требовалось. Мол, от него никогда не было толку, даже больше — он марал репутацию нашей семьи, а когда настал час себя проявить, он оказался слишком слаб.
Его повалили на пол, и он уже не смог подняться. Его нечувствительное к боли тело сдалось прежде него самого. Просто в какой-то момент Ранди перестал сопротивляться, и каждый нанесённый удар стал звучал не глухо, а…влажно, чавкающе.
Я не закрыла глаза, запоминая всё до мелочей.
— Ну вот, вы всё-таки намусорили…
— Заткнись, сука, ты здесь больше не командуешь!
Я посмотрела на погоны самого опасного среди них человека. Сержант. Он тёр пострадавшее горло. На пальцах его правой руки чернели татуировки-символы.
— Ох, правда? Так может, ты уже займёшь чем-нибудь мой болтливый рот?
— Парни, уберите это дерьмо отсюда.
Ранди схватили за руки, меня — за шкирку, и поволокли из нашего дома, вниз по лестнице, давая сосчитать ступени. Нас стащили с крыльца, провезли по промёрзшему мрамору и оставили за воротами. Нашей с Ранди кровью они выстелили себе парадную дорожку, по которой вернутся в дом.
Послышался щелчок передёргиваемого затвора.
— Оставь. У нас приказ патроны тратить лишь на дваждырождённых. А эти сами подохнут.
— Думаешь?
— Тут такой холод собачий. Да и Вилле неплохо постарался.
— К вашим услугам, мля.
— Ладно, хер с ними. Пошли отсюда. Не стоит оставлять Батлера без присмотра.
— Сержанта Батлера, Митч.
— Этот козёл как всегда в своём репертуаре.