К тому моменту у Ранди уже был кое-какой опыт работы с моими нервными срывами, но это было что-то новое, ему незнакомое. Поэтому он растерянно наблюдал за моими сборами, безотчётно прислушиваясь к возне внизу, где Дагер "записывал нам адресок".
— Мне ничего от него не нужно. Не хочу иметь ничего общего с ним и с этим местом, — бормотала я. — Хочу уйти отсюда. И никогда больше не возвращаться. Никогда больше не видеть его. Не слышать его имени. Вообще о нём не думать.
Но нам не суждено было покинуть этот дом так скоро. Потому что, спустившись вниз и заглянув на кухню, мы обнаружили Дагера, валяющегося на полу в луже собственной крови.
50 глава
Это не было самоубийством, как мне показалось вначале. Дагер не собирался впадать в такие крайности. Он лишь по-джентельменски сделал то, на что у меня не хватило духу: отрубил себе мизинец. От боли он отключился, и теперь валялся на полу, весь в коньяке, осколках и собственной крови.
— Словно свинью зарезали, — отметил Ранди, продолжив путь к входной двери. Мол "счастливо оставаться".
Я же шагнула на кухню, присаживаясь перед комиссаром, проверяя пульс.
Ох ты ж гордый, наивный придурок…
Наложив жгут, я позвала Ранди, и когда тот вернулся, отошла к тумбам, вытряхивая из ящиков и сметая с полок всё в поисках аптечки.
— Помоги мне. Его нужно перенести в ближайшую комнату.
— По-моему, ему и здесь отлично.
— У него тут нет ничего кроме бухла, — бормотала я, роняя столовые приборы, разбивая стаканы, рассыпая чай и кофе. Происходящее было за гранью моего понимания: поступок Дагера, его кровь на мне, мои собственные действия. Меня шокировала не сама травма (на войне можно увидеть вещи и страшнее), а причина, по которой он пошёл на это. Как если бы он принял те мои слова об искуплении всерьёз.
— Разве ты не хотела уйти?
— А-а… только не сейчас, ладно?
— Пару минут назад ты хотела именно сейчас.
— Да, вот только…
— Ублюдок остался без пальца. Дело сделано. Теперь нам уже совершенно точно незачем тут оставаться.
— Чёрт возьми, Ранди, момент не подходящий! — Я до последнего надеялась, что он увидит в моей заботе инстинкт санинструктора, у которого может быть одна единственная реакция на раненого солдата. — Да ты не медик, но даже ты должен понимать, что он помрёт, если мы его так оставим!
В этом и была вся соль. Атомный видел проблему не в его гипотетической смерти, а в том, что она меня так обеспокоила.
— Да, я не медик. Я "пёс", — ответил он елейно. — И помогать врагам не входит в мои обязанности.
— Зато входит подчиняться мне! — Я перегнула палку, но он ведь именно этого и добивался. Что-то для себя уяснив, Ранди недобро ухмыльнулся. — Раздень его и положи на диван в гостиной, если не хочешь, чтобы это делала я.
Он, конечно, не хотел, поэтому отволок его в соседнюю комнату, из которой уже через минуту разъярённо донеслось:
— Он меня облевал! Клянусь, я его сам прикончу!
Мы должны были вызвать врача, но когда я озвучила свои мысли, Ранди резонно уточнил:
— Тогда нам надо заранее решить, как ему объяснить, почему комиссар избит, куда делся его палец и кто мы такие.
Пусть у нас и были документы, в глазах местных жителей мы не становились менее подозрительными, но что важнее, эта бумага не спасала от уголовной ответственности. Любой здравомыслящий человек, взглянув на ситуацию со стороны, решил бы, что Дагера изувечили мы, а он был не в том состоянии, чтобы кому-то что-то доказывать и уж тем более — защищать нас.
— Я не умею… — сказала я, держа в руках пакет-матрёшку. В наружном пакете был пакет со льдом, а в пакете со льдом был пакет с мизинцем. — Я не пришью ему палец.
— Раз он его отрезал, значит, он ему не нужен, — рассудил Атомный, глядя на начавшего подавать признаки жизни комиссара. Он стонал и морщился, потому что малейшее движение, казалось, даже свет и звук причиняли ему боль.
Выхлебать полбутылки, не закусывая… удивительно, что он вообще попал туда, куда целился, и теперь в пакете лежит не его ладонь.
— Мы не можем его так оставить.
Ранди пожал плечами, словно говоря: "Почему нет? Он нас оставил в ситуации похуже". Всё так, вот только пенять ему на его прошлые ошибки, особенно те, что были связаны с нами, мы уже не могли. Дагер выполнил свою часть сделки и ждал того же с нашей стороны.