Но нужно было возвращаться на лодку. Посмотрел я и еще раз поразился, с какой ювелирной точностью мы всплыли — корпус атомохода еле-еле «вписывался» в полынью, затянутую льдом.
И вообще, будь я художником, я бы обязательно написал такое. Это удивительное зрелище, когда раскалываются льды и всплывает черный гигант. Сколько в этой картине мощи, силы, символического воплощения могущества человека. И еще что трогает — нежное, бережное отношение наших людей к жизни в Арктике. Проявляется оно порой, казалось бы, в незначительных мелочах.
Игнатов помолчал.
— Всплыли мы как-то среди льдин. Матрос увидел живую креветку на льду. Взял в руки и бережно опустил в полынью. Я вопросительно посмотрел на него.
— Живое существо! В Арктике встречаешь его не так уж часто. Нехай плавает…
Они перешли мост лейтенанта Шмидта. Мимо Медного всадника, Исаакия, «Астории», прошли на Невский. Поужинали в «Кавказском» ресторане и расстались где-то около двадцати трех часов.
Прощаясь, Николай вдруг погрустнел и неожиданно спросил Анатолия:
— Ты умеешь хранить тайны?
— Кажется, да… А что?
— Я никому еще не говорил об этом… Но знаешь, кажется, я, вообще-то, отплавался…
— Как так?
— Врачи нашли что-то в легких. Я и на курорт ездил, и лечился… Улучшений нет. Возвращаюсь на лодку, а на душе кошки скребут… Я никогда ничего не боялся… А вот предстоящей медицинской комиссии боюсь до чертиков. Ужас! — Он поежился. Анатолий хотел что-то сказать, но Николай жестом остановил его: — Не надо, Толя… Не говори ничего. Я знаю, как ты ко мне относишься. И у меня — не минутная слабость. Пойми — это дело всей моей жизни. Ее смысл. И утешать меня не надо. Я достаточно сильный человек, чтобы встретить любую беду. Прощай, друже!.. До встречи.
Когда Анатолий отошел на несколько шагов, Николай окликнул его:
— Ты особенно-то не переживай… И пусть тебе ничего не мерещится… Я так просто не сдамся… Я еще драться буду… Зубами и ногтями… Насмерть!..
Через два месяца медицинская комиссия решила: самым категорическим образом служба на подводных лодках контр-адмиралу Н. Игнатову воспрещается… Решение было окончательное и обжалованию не подлежало.
В таких случаях человеку всегда бывает немного не по себе, но, увидев вокруг доброжелательно-любопытные улыбки, Валерий несколько успокоился.
— Расскажи о себе, — секретарь было сел, но, подумав, добавил: — Это не потому только, что положено по уставу. У нас так принято… Подводная лодка есть подводная лодка… Так что хочется знать, с кем спишь рядом, с кем в поход идешь… Потому такой разговор — не праздное любопытство. И стесняться здесь нечего.
Валерий встал.
— А что рассказывать? — он развел руками. — Биографии, собственно, никакой еще нет. Биография только начинается.
— Вот об этом и расскажи.
— Родился в 1944 году в Астраханской области. Окончил в Астрахани школу имени Ленинского комсомола…
Ребята зашумели, замполит заулыбался:
— Выходит, у тебя название «Ленинский комсомол» фамильное. Школу окончил имени Ленинского комсомола. Служить пришел на лодку «Ленинский комсомол». Неплохо…
— Я тоже думаю, что неплохо…
— Продолжай.
— Да я, собственно, уже все и рассказал. Окончил в Астрахани техникум.
— По какой специальности?
— Техника-строителя… Вскоре был призван во флот. Потом — учебный отряд.
— Ясно. — Теперь встал секретарь. — Какие к товарищу Розанову будут вопросы?
— Общественной работой занимался?
Валерка усмехнулся: совсем как в техникуме. И ребята примерно того же возраста. И вопросы, как на собрании строителей.
— В школе был членом комитета комсомола. В техникуме секретарем комсомольской организации группы.
— Хватит вопросов, — крикнул, кто-то с заднего ряда коек. — Все ясно.
— Садитесь, — разрешил секретарь.
Не думал Валерий, что через месяц сам станет секретарем комсомольской организации атомной подводной лодки «Ленинский комсомол».
Старшина команды торпедистов Александр Николаевич Крикуненко, прямой и въедливый «шеф» Розанова, по этому поводу высказался весьма двусмысленно:
— Боюсь, Валерка, что быть тебе при таких взятых темпах через год премьер-министром.
Валерий уже знал: обижаться на шутки нельзя. Иначе — пропал. И потому промолчал.
Глава VII
ТРЕВОЖНЫЕ МИЛИ
С Валеркой Анатолий познакомился в Москве.
Море знамен плыло над Красной площадью. Торжественным голосом репродукторы известили: