Во-вторых, примерно полуторасуточную работу мы могли совместить с промывкой, а остальное время использовать на отработку организации работ.
В-третьих, надо было войти в положение Лернера.
После этого Лернер бросился ко мне целоваться, но я ему заметил, что мы еще познакомились.
Итак, 26 июня утром вышла работать первая смена. Она опоздала на построение на час, потому что не был готов для нее завтрак. Наделяев не перестроил распорядок дня, а мы с Левой об этом не подумали. Урок для нас.
Руководить всеми работами должен был главный инженер БТБ Александр Александрович Киселев. Внешность его можно не описывать – точная копия императора Павла I. Голос скрипучий, глаза прячет. Он хорошо научился смотреть в рот Наделяеву, а остальное его не волновало.
Поэтому мы с Львом Максимовичем решили, что один из нас всегда должен находиться на посту управления перезарядкой (ПУП), а ночь делить пополам. У нас с ним даже был один на двоих диванчик в каюте командира ПТБ, да и тому частенько приходилось пустовать. Монтажные группы работали в четыре смены по шесть часов без выходных. Каждую заступающую смену один из нас инструктировал, а после смены ее начальник, отмывшись в санпропускнике, приходил на ПУП и по свежим впечатлениям докладывал, что он сделал, что видел, как вели себя матросы, сколько получено доз. Все действия, доклады, распоряжения немедленно заносились в журнал перезарядок, чтобы в случае аварии легче было установить истину.
Промывка длилась всего трое суток. Этому способствовало то, что мы многократно сменили воду в 1-м контуре. С этим был связан один инцидент. Однажды во время обеда вдруг раздались странные звуки, как будто слон лупил хоботом по бочке и при этом громко всхлипывал. Оказалось, что сорвался с патрубка шланг, по которому из лодки перекачивалась «грязная» вода. Помпа продолжала работать, и под напором шланг начал извиваться, вертеться и шлепать то по борту ПТБ, то по воде, то по палубе лодки. При этом из него била мощная струя «грязной» воды. Пока докричались «Стоп помпа!», все было облито этой водичкой, и пришлось объявлять пожарную тревогу, чтобы скатить ее из брандспойтов.
Вообще команда ПТБ не чувствовала себя уверенно, так как ПТБ находилась в строю всего около месяца. В самом начале работ на ней вышли из строя сразу два дизельгенератора, и оба из-за поломки охлаждающих насосов. Оказавшись самым авторитетным дизелистом, я спустился в машинное отделение и велел разобрать насосы. К счастью, дефекты у них оказались разными, поэтому из двух насосов мы собрали один и запустили один дизельгенератор. На следующий день из Мурманска на машине привезли новенький насос для второго дизельгенератора. На этой же машине приехали контр-адмиралы В.П.Разумов и И.В.Субботин присматривать за нами. К этому моменту перезарядка шла у нас полным ходом.
Наступил момент подрыва крышки, которого я ждал с тревогой, вспоминая печальный опыт «К-3». Пригласил Балабанова, и он уже подготовил лодочную систему для подрыва крышки, когда начальник смены доложил, что не может установить упор привода компенсирующей решетки. Это приспособление напоминало виселицу: два столба с перекладиной. Один столб на корпусе реактора хорошо закрепился, а второй не помещался. Раздались предложения поднимать крышку без упора, я возмутился – ведь это самая опасная с точки зрения физики операция, а мы даже рекомендованных инструкцией мероприятий не делать. Полез разбираться на месте. Кое-как двумя шпильками вместо четырех закрепили этот злосчастный столб, поставили упор и приступили к подрыву. Подрывал Костылев. Медленно доведя давление в реакторе до 80 ат и дав выйти пузырькам воздуха, он энергично открыл клапан высокого давления, и крышка вылетела как пробка из бутылки шампанского. Одновременно вверх ударил фонтан, и всех нас окатило с ног до головы. Мы были рады, что крышка не застряла. Крышку приподняли краном, хотели подвести поддон из «нержавейки», чтобы не капало, но он почему-то не встал на место. Тогда снизу подвязали полиэтиленовый чехол и убрали крышку в бак дезактивации.
К этому времени к нам стало прибывать пополнение. Из Северодвинска приехал строитель ПТБ П.Катарин, с ним 13 рабочих-слесарей и один физик. Они привезли приборы для физического пуска реактора, гайковерт и еще что-то, чего я не помню, но чему мы радовались. Из второй нашей БТБ приехали монтажники, и народу стало хватать для работы сразу на двух реакторах. Из Ленинграда приехал В.М.Голмдин, единственный в ВМФ обученный физик, в помощь ему из Москвы приехали четверо офицеров, обучавшихся в ИАЭ им.Курчатова.