— Товарищ прапорщик, — зашептал Бубликов, подобравшись к лежавшему в кустарнике Маркитанову. Солнце поднялось довольно высоко, а команды на выступление все не было. — Вас к командиру.
— Понял, — лениво отозвался Дмитрий, из чего было совершенно непонятно, собирается ли он идти или будет дожидаться, когда вызывающий появится сам.
— Товарищ прапорщик, срочно! — зная привычки зама, радист не собирался уходить, пока Маркитанов не оторвет свой зад от постеленного под него коврика.
— Срочно? — лениво повернувшись на бок, прапорщик оперся на руку, приподнялся, сел, раздвинув ветви, затем, позевывая, встал. — Пошли, — и, отстранив с пути радиста, направился к командиру группы. Неподалеку, перепархивая с ветки на ветку, попискивала серенькая птичка. Редкие капли влаги, оставшиеся от обильной ночной росы, сверкали яркими изумрудами, воздух был свеж и приятен. Делать что-либо решительно не хотелось. Но мы предполагаем, а Господь, как известно, располагает. Так же и с начальством.
Сидевший на корточках командир группы что-то пристально рассматривал на расстеленной на колене карте.
— А что, собственно, случилось? — поинтересовался Маркитанов, присев возле Синицына, явно заждавшегося появления своего зама.
— Ничего, вот только времени уже сколько, — кивнул на часы группник, и Дмитрий понял, что его командир просто-напросто проспал. Забыл определить время подъема и последующего выхода, забыл предупредить радистов, чтобы его подняли. Забыл, а возможно, понадеялся на свои биологические, увы, не сработавшие часы.
— Так, и что? — Дмитрий не видел в произошедшем особого криминала.
— Да пора уже…
— Так и пойдем, — Дмитрий зевнул.
— Нет, сегодня остаемся здесь, — капитан сообщил заместителю о своем «соломоновом решении». — Нам так и так надо досмотреть близлежащие квадраты. Будем вести поиск «от себя к себе».
Услышав крайнюю фразу, Дмитрий мысленно улыбнулся. Капитан произнес казенное «от себя к себе», вместо того чтобы сказать более привычное для ушей прапорщика — «работать будем разведдозорами». Хотя разницы не было никакой.
— Возьмешь пятерых, — продолжил группник, сразу давая понять, кто возглавит первых отправляющихся в поиск разведчиков. Капитан потянулся рукой к земле, поднял упавшую с колена карту местности. — Из радистов с тобой пойдет Саушкин. — И тут же толстый палец капитана уткнулся в центр квадрата: — Мы сейчас здесь.
— Угу, — согласно кивнул Дмитрий.
— Надо пройти вот сюда, — палец как указка был чересчур великоват, но ход мыслей командира был понятен, — досмотреть исток вот этого ручья и вот этот хребет.
Дмитрий хотел сказать, что исток ЭТОГО ручья находится гораздо дальше, просто он не обозначен на карте, но промолчал. Со временем командир сам «дойдет», а переться в первый же выход к черту на кулички не хотелось.
— Понял. GPS давай, — Маркитанов требовательно протянул руку. Ходить по лесу без «джипера» довольно проблематично.
— Держи, — Синицын без всякого колебания протянул заместителю электронное чудо враждебной техники. И не без доли иронии уточнил: — Компас есть?
— Угу, — не заметив шпильки, отозвался прапорщик. Мысленно он уже находился в поиске.
Через пятнадцать минут разведывательный дозор в составе шести спецназовцев — трех из головного разведывательного дозора, радиста Саушкина, рядового Кутельникова из первой тройки ядра и, собственно, прапорщика Маркитанова, — взяв только оружие и боеприпасы, двинулся в указанном направлении.
Окружающая местность, как принято говорить, носила на себе следы пребывания людей. В основном эти следы были давние — валявшимся повсюду пластиковым бутылкам, одноразовым пакетикам и стаканчикам, по меньшей мере, был год, два, а то и три или пять, но иногда попадались довольно свежие признаки присутствия местного боевичья. Проходя под низкорослым, но раскидистым деревом, являвшим собой некий сорт дикой яблони, Дмитрий поднял банку из-под кильки в томате, перевернул ее, разглядывая стоявшую на днище дату изготовления.
«Понятно» — вывод оказался слишком очевиден. По всему получалось, что «чехи» скушали рыбку никак не ранее двух месяцев назад. Тут же валялось несколько пакетиков из-под одноразовой лапши. Привычно сосчитав их количество, Дмитрий отправился дальше.
Ведя поиск, ведомый им разведывательный дозор три часа спустя добрался наконец до указанной группником точки, а точнее, до предполагаемого места нахождения ручьевого истока, который, естественно, продолжал себе жужжать и жужжать, забираясь все дальше и дальше в глубь лесного массива. Идти вслед за ним Дмитрий не собирался, а, свернув на север, двинулся к указанному группником хребту, с северной стороны (если верить карте) обрывавшемуся скальной пропастью. Как выяснилось, подъем на него и с юга оказался немногим лучше, крутизна склона порой становилась такой, что приходилось буквально ползти, цепляясь руками и ногами за малейшие неровности.