Лаура Ферми
Атомы у нас дома
Моя жизнь с Энрико Ферми
Предисловие
Подробности богатой событиями и свершениями судьбы Энрико Ферми, великого итальянского физика, которые мы находим в мемуарах его жены и друга, помогают воссоздать живой облик одного из крупнейших естествоиспытателей современности. Это — образ пламенного жизнелюбца, неистового искателя, великого удачника и самозабвенного труженика. Однако этим сказано далеко не все, что можно сказать о Ферми. Но портрет, который набросан в книге, заведомо однотонен. Лаура Ферми пристрастна и не собирается этого скрывать. Главное чувство, которое доминирует в ее отношении к близкому ей человеку, предопределяя и самый стиль описаний, и отбор изобразительных средств, — это чувство безграничного преклонения перед кумиром. Книга Лауры Ферми являет собой пример беззаветной преданности и безграничной дружбы. Наиболее свободно и непринужденно чувствует себя Лаура Ферми, рассказывая увлекательную и поучительную историю возникновения и становления обширной и плодотворной школы физиков в Италии — стране, не имевшей дотоле практически ни одной физической лаборатории. Всепоглощающая увлеченность наукой в сочетании с яркой одаренностью мыслителя, готовность учить молодых, идущая рука об руку с высочайшей требовательностью, бескомпромиссное рыцарство в добывании и проверке научной истины, — только проявляя все эти качества, Ферми мог стать центром притяжения пробуждающихся молодых сил итальянской науки. Упоминая его учеников, Лаура Ферми называет не всех. Амальди, Бернарднини, Вик, Коккони, Понтекорво, Рака, Росси, Сегре, Ферретти — все это ученики Ферми, каждый из которых завоевал себе прочное собственное место в мировой науке. Основа, заложенная Ферми, оказалась так прочна, традиции, установленные им, столь благородны, что сейчас, когда минуло около четверти века с того времени, как он вынужден был покинуть свою родину, там продолжает успешно трудиться в науке большая группа молодых физиков.
В биографии Ферми есть трогательный эпизод. Молодой ученый, едва вступив в науку, сразу же принимает на свои не окрепшие еще плечи ношу, которая со стороны кажется непомерной. Но он не ощущает ее действительного веса и не знает поэтому реальной меры своих сил. Он еще не верил, что стал физиком. Нужно было услышать мнение доброго и авторитетного друга, каким был для многих физиков разных стран лейденский профессор Эренфест, чтобы оценить собственные возможности, поверить в состоятельность научного призвания. Эренфест внушил ему веру в себя как ученого.
Эта скромность и чистота побуждений отличала Ферми и в дальнейшем. Творческое горение было в такой мере нормой его существования, а подчинение явлений природы достаточно настойчивому стремлению их познать казалось ему настолько привычным и естественным, что он скорее готов был досадовать по поводу неполного успеха, чем радоваться ошеломляющей удаче.
Дополняя биографические черточки, содержащиеся в мемуарах Лауры Ферми, в своем отклике на смерть Ферми, опубликованном в журнале «Успехи физических наук»[1], известный физик Бруно Понтекорво рассказывает, что, когда во время проводившихся в римской лаборатории опытов воздействия на вещество нейтронами было обнаружено загадочное и всех взволновавшее явление увеличения «наведенной» радиоактивности в присутствии водородсодержащих веществ, один только Ферми не поддался всеобщему возбуждению. Тогда-то он первый раз произнес фразу, которая стала знаменитой, будучи повторена им при других, более драматических обстоятельствах. «Идемте-ка завтракать!» — сказал он. К концу перерыва он уже все понял и, вместо того чтобы обрадоваться, с огорчением воскликнул: «Как глупо, что мы не предсказали этого раньше!» И тут же объяснил своим сотрудникам сущность сделанного ими открытия — эффекта замедления нейтронов…
Когда мы именно с таким Ферми встречаемся на страницах книги «Атомы у нас дома», это нас радует, воодушевляет и заставляет примириться со многими недостатками книги. Ведь главное место в наших думах о будущем, которое прочерчено научными перспективами строительства коммунизма, занимает мечта о Человеке с большой буквы, о большом, настоящем человеческом счастье, в котором сочетается стихийная радость бытия здорового, гармонично развитого существа с возможностью широкого, самого разностороннего выявления всех богатств человеческой личности.
А о том, насколько грандиозны возможности, заложенные в природе человека, не надо гадать. Об этом-то как раз и говорят нам примеры творческой деятельности людей, которым удалось даже в условиях капиталистического уклада жизни развернуть свои способности и совершить героические подвиги.
1
«Энрико Ферми» (1901–1954, к годовщине смерти), Успехи физических наук, т. LVI, вып. 3, ноябрь 1955 г.