И всё-таки Роми не сомневалась – у него получится. Точно так же, как Адан ушёл с террасы – бесшумно и бесследно, во всех смыслах, – он окажется в Замке. С той же лёгкостью, с какой она могла бы шагнуть туда сама, не будь её энергетическое истощение таким сильным сейчас. И почему-то это пугало.
За миг до того, как они переместились, Роми отчётливо поняла – Адану нельзя перемещаться с Мирой, а ещё лучше – не стоит ему вообще перемещаться в Тмиоре. Пусть ножками топать девчонка не хочет, ничего, не собьёт пятки в кровь – до Замка рукой подать.
Уже сжав пальцами его запястье, Роми вспомнила, что произошло, когда всё было наоборот. Когда он прикоснулся к ней, там – в Плеши, и какая нестерпимая ярость на неё нахлынула. Хорошо, что сейчас Роми слишком слаба и не в силах причинить боль.
А потом в глаза со всех сторон ударил ослепительный солнечный свет. Так не могло быть, но так было.
Ноги словно лизнуло жидким огнём, и Роми закричала. Кажется, в этот же миг рядом завизжала Мира. А может, это было эхо её собственного крика.
Несколько следующих секунд утонули в тумане невероятной боли. Роми задыхалась, не могла заставить себя перестать жмуриться и начать соображать. Боялась, что станет только хуже, что огонь выжжет ей глаза, что она ослепнет. Ноги не слушались, вязли в густом и липком. Роми пошатнулась, споткнулась, упала. Почувствовала, будто с головой уходит во что-то мокрое, горячее, тягучее, как застывающая карамель. Вода?!
Ощущения выстроились в один логический ряд. Но как? Почему? Слишком рано для прилива, в это время года Море Истока – не больше, чем огромная тёплая лужа.
Роми барахталась, понимая, что дно – вот оно, прямо под ней, но подняться на ноги не получалось. От каждого движения ещё больше вязла в воде, словно в трясине. Тело уже не только горело, но и чесалось, а сил хватало на что-то одно: или не утонуть, или потратить последние мгновения, чтобы с наслаждением драть ногтями кожу.
И вдруг всё закончилось.
Вода исчезла, в лёгкие ворвался воздух, на миг стало невыносимо холодно. Роми едва не потеряла сознание от резкой перемены температуры, а может, и потеряла, потому что в следующее мгновение уже ощущала под спиной мягкий песок. Тело ещё горело, но дышать стало легче, и в голове худо-бедно прояснялось.
Издалека послышался голос Миры:
– Может, она плавать не умеет? Или у неё эта… аквафобия?
– Не аквафобия… – пробормотала Роми, закашлялась. Сплюнула. Её трясло. Она попыталась хотя бы сесть, но ничего не вышло: голова закружилась. – Чёрт… это…
Это не было похоже на то, как Море Истока отвергает атради во время Приливов. Тогда боль тоже подчиняет тело, но над разумом она не властна. Ты остаёшься в сознании, способен понимать, способен как-то реагировать, не делать того, чего делать не стоит. Сейчас же…
– Я могу помочь? – встревоженный голос принадлежал Адану.
– Нет… Пройдёт. Скоро. Должно…
– Что она бормочет? – послышался удивлённый возглас Миры. – Ты её понимаешь, Адан?
– Да. Ты разве нет?
– Издеваешься?!
Мысли всё ещё путались, но с каждым вдохом становилось легче.
Роми запоздало сообразила, что перешла с языка Ближних на родной.
– Я говорила на карни. Мира его не понимает, Адан. Это древний язык атради.
– Совсем не обязательно при мне говорить на древнем языке, – огрызнулась Мира. – Я вам в компанию не навязывалась. Если мешаю, можешь отправить меня обратно. А потом возись с психической, сколько влезет.
– Мира, я случайно…
– Ну да, конечно! У тебя всё случайно, Адан. Как же вы уже достали!
Их голоса звучали одновременно звонко и словно откуда-то издалека. Кто-то громко вздохнул. Потом наступила тишина, нарушаемая слабым, почти бесшумным шелестом волн, которых никогда не знало море Истока.
Роми попробовала открыть глаза. Свет, всё такой же яркий, вынудил зажмуриться.
– Вас тоже слепит?
– Нет, – ответил Адан. – Может, здесь чуть светлее, чем было на поляне. Из-за лун, наверное.
Роми раздражённо мотнула головой:
– Да нет же! Луны Тмиора не могут так ярко светить.
Ничего из того, что сейчас происходило, не могло быть, но мозг настаивал, что всё именно так.
С третьей попытки Роми удалось сесть и даже открыть глаза:
– Великие предки!
Таким Море Истока она не видела. Малая луна почти полностью нырнула за горизонт, и рассмотреть её можно было, только если знать, что и где искать. Большая – гигантский шар, заслоняющий едва ли не две трети неба, – сияла ярче обычного, золотой дорожкой отражалась в воде, заставляя светиться и само море. Переливаться неожиданными цветами, от бледно-серебристого до огненно-алого.