— Догадываюсь, — Адан поднялся. — И очень хочу тебе верить. Только это всё равно ничего не меняет. Между тобой и мной не меняет. Поэтому прошу, не настаивай. Бэар— мой мир, часть меня. Я должен найти себя здесь. Суметь выжить, хотя бы попробовать. Может быть, в итоге пойму, что это бесполезно. Признаю, что ты права. Возможно, мне даже потребуется твоя помощь, но пока… Я хочу сделать всё сам. И мне необходимо время.
Таль тоже встала.
— Если я смогу доказать, что их убили, обещаешь, что не останешься в Бэаре?
Адан покачал головой. Мягко коснулся поцелуем её губ.
— Береги себя.
— Ты тоже.
***
Последние этажи замка с трудом проглядывались сквозь плотную серую дымку. Казалось, свинцовые тучи громоздятся прямо над головой, и вот-вот начнётся ливень, обрушивая из тяжёлых облаков на землю потоки воды.
Адан не стал дожидаться и проверять. Он не за этим пришёл сюда.
В комнате воздух был пропитан благовониями. К тому же, невозможно душно, жарко. Дышать трудно.
Вокруг— темнота. Но ещё через мгновение глаза привыкли, позволяя разглядеть кровать, приблизиться к Роми.
Она лежала на спине. Неподвижная, словно мраморная статуя. Только закрытые веки изредка подёргивались, подтверждая, что она жива.
Адану стало страшно. По-настоящему. Мелькнула мысль, что сама природа изо всех сил старалась уничтожить тех, кто когда-то на этой земле нарушил Закон Кольца, заставить их страдать, в муках искупить вину. Адан прогнал её прочь. Если Роми когда-то что-то и нарушила, то уже заплатила сполна вечной жизнью.
Но кроме страха было что-то ещё. Что-то гораздо сильнее. Что заставляло сбросить оцепенение, перебороть ужас, сделать шаг, прикоснуться к ледяной коже.
— Ты сильная, ты справишься. Обязательно справишься. Снова станешь доа и будешь счастлива.
Глава 35. Конец и начало
В полутёмном, прокуренном баре было полно свободных столиков. Все, если быть точной, не считая крайнего слева, у самой лестницы, ведущей вниз. За ним, небрежно откинувшись на спинки стульев и скрестив ноги, расселись двое молодых светловолосых мужчин. Курили, негромко разговаривали. Заметив их, на мгновение замолчали.
Ещё один, тоже блондин, в таких же, как у этих двоих, тёмных брюках и белой футболке сосредоточенно натирал и без того блестящую барную стойку. В отличие от напарников он приветливо улыбнулся и, отбросив тряпку в сторону, выпрямился. Уставился на них, видимо, дожидаясь, направятся ли они к бару или сразу в зал за столик.
Ещё по дороге сюда Адан пояснил, что посетители начнут прибывать ближе к вечеру, а в послеобеденные часы в «Нольд» мало кто заглядывает. Это обстоятельство устраивало Миру больше всего. Конечно, они оба, вместе и каждый по отдельности, с лёгкостью могли добиться эффекта «невидимок» даже в толпе, но специально прятаться от людей не хотелось. Наоборот, Мира испытывала необходимость снова почувствовать себя обычной, как раньше— до всех превращений, метаморфоз, чудес и проблем, когда можно заказать коктейль или что-то покрепче, расслабиться, поболтать, наслаждаясь приятной компаний и неспешными разговорами с друзьями, не отвлекаясь на чужие мысли.
На первый взгляд немноголюдный «Нольд» казался идеальным местом именно для такого времяпрепровождения. Овальный столик с глубокими креслами в правом углу выглядел заманчиво— широкий выступ в стене скрывал их от любопытных глаз и вместе с тем оттуда просматривался весь первый этаж, входная дверь, лестница, ведущая в нижний зал.
— Здесь?
— Давай, — согласился Адан. Помог ей сесть, сам вальяжно растянулся напротив, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Мельком посмотрел на наручные часы и сделал знак бармену приблизиться.
Глаза привыкли к полумраку, и теперь можно было рассмотреть незамысловатый интерьер. Как и во многих зданиях Бэара, внутренний декор состоял в основном из пластика, стекла и металла. Только в отличие от Миера цветовая гамма была гораздо спокойней. Вместо обилия насыщенных цветов преобладал чёрный, серый и белый. Гораздо реже— голубой и светло-зелёный, и как раз их в «Нольде» не наблюдалось.
Тёмный потолок в сверкающих брызгах светодиодов, отдалённо напоминающий звёздное небо; серые стены с блестящими вставками из металла; чёрный пол с отражающимися точками-лампочками; огромные окна в человеческий рост с толстыми, затемнёнными стеклами. Удобная, простая мебель— металлические столики овальной формы, круглые кресла и высокие стулья из белой или чёрной пластмассы. Никаких свечей, дополнительных светильников, ламп, картин, статуэток.
Единственное «украшение»— сама барная стойка, тоже чёрная, причудливо изогнутая. Отсюда не разглядеть— то ли пластик, то ли металл. За ней— множество полок с подсветкой, уставленных бутылками, бокалами, стопками, стаканами.
— Как же давно я не была… в баре. В таком баре, — задумчиво пробормотала Мира.
— Да уж. Никогда бы не подумал, что после Плеши захочешь прийти сюда, — Адан встретился с ней взглядом, задорно усмехнулся. — Я сам долго не решался. Если бы не Таль, то вряд ли когда-нибудь пришёл бы сюда. Но она привела чуть ли не силой. И знаешь, мы с ней сидели, разговаривали, а мне всё казалось, что сейчас обязательно что-то случится. Что-нибудь этакое. Потемнеет в глазах и…
— Я не попадала в Плешь отсюда. Бар навязал нам ты. Но знаешь, я вряд ли когда-нибудь ещё раз сяду в таксилёт, — улыбнулась Мира. — Тем более с Таль.
— Я думал, вы ладите.
— Мы ладим, — рассмеялась она. — Но без таксилётов.
Прошло чуть больше месяца с тех пор, как Мира вернулась с Фахтэ. За это время они с матерью научились понимать друг друга и действительно ладили.
Таль не переставала удивлять. Словно она нынешняя и та, прежняя, до Плеши— два совершенно разных человека. Словно превращение в доа изменило её до неузнаваемости.
Во всем, что касалось совместной работы в Институте крови, Таль откровенно делилась с Мирой знаниями, терпеливо объясняла, показывала, учила. Требовала инициативы, не злилась, когда не получалось. Не настаивала раскрывать тайны Самара, не пыталась ничего выпытать, не проникала в мысли. Никакого высокомерия или пренебрежения.
В остальном, что так или иначе имело отношении к личной жизни каждой из них, они продолжали соблюдать вежливую дистанцию.
Это устраивало обеих, особенно в начале. Никто ни на кого не давил, не лез в душу. И в какой-то момент холодок отчуждения исчез, сменился уважением, заботой и даже доверием. Настолько, что Таль оказалась первой и единственной пока, к кому Мира смогла обратиться за помощью и откровенно поделиться неожиданным секретом.
Вспомнив об этом, Мира помрачнела. Но почувствовав внимательный взгляд Адана, заставила себя беззаботно улыбнуться. Обернулась к подошедшему бармену, чтобы сделать заказ, но Адан опередил.
— «Сапфир» ей и «Страсть» мне, — названия ничего не говорили, но Мира не стала выяснять, полагаясь на его вкус. — И побольше льда. А ещё фисташки. Тебе понравится, — заверил Адан. Наклонился, приподнимая край светлой рубашки, и из заднего кармана белых джинс вытащил сигареты. Достал оттуда одну, а помятую пачку бросил на стол.
— Не сомневаюсь, — Мира проводила взглядом уходящего бармена. Нахмурилась, поворачиваясь обратно к Адану. — Ты снова куришь?
— Почему снова? — он удивлённо вскинул брови. Щёлкнул пальцами, отчего на самых кончиках на мгновение загорелось слабое фиолетовое пламя. Прикурил, глубоко затянулся. — Я никогда не бросал. Был период, когда не хотелось. Прошло, — ухмыльнулся, выпуская дым. — Есть привычки, от которых трудно избавиться.
Последние слова напомнили Ллэра, и Мира невольно улыбнулась— слишком не похожими они были. Настолько, что даже если бы Адан скопировал голос и интонацию, фраза всё равно прозвучала бы совершенно по-другому.
— Ну, рассказывай.
— Что? — не поняла Мира.
— Всё, — он подмигнул. — Как там Ллэр?
— Привыкает к новой жизни.
— Получается?
— Надеюсь. Это непросто.
— Непросто, — согласился Адан, усмехнулся. — Я до сих пор не привык. И знаешь, вряд ли когда-нибудь смогу. Всё так изменилось. Мы сами, мой мир… Всё вдребезги. Всё теперь не так, — вздохнул. — Я иногда пытаюсь вспомнить, как было до. Каким был я. И не могу.