— Мира, давай успокоимся, — тихо попросил Ллэр.
— А я, между прочим, спокойна! — взвизгнула она. И дальше, само собой, получилось заговорить его же голосом: — Тебе не надо меня бояться. Я тебя не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.
— Сама напросилась, — Ллэр приблизился, потянулся схватить и не смог. Его пальцы прошли сквозь её ладонь, будто она — воздух.
Мира застыла. Не от угрозы Ллэра, которая не сулила ничего хорошего, а от внезапного понимания, что с ней происходит что-то … хорошее или нет, она не знала, но поразительное уж точно. Неужели после всех перемещений она тоже изменилась? Выходит, Адан прав. Плешь что-то с ними сделала. С ними обоими!
— Мамочка, — выдохнула Мира, только сейчас заметив, что её тело ярко светится. Роми говорила правду — она действительно выглядит, как чуть раньше Адан. Кожа потемнела, но при этом от неё исходит фиолетовое сияние, заметное даже сквозь халат.
— Мира! — позвал Ллэр. — Мира, посмотри на меня!
Она беспомощно подняла на него глаза. Раздражение и злость сменились прострацией, когда будто видишь себя со стороны, безвольно и безучастно. И всё равно, что будет. Вообще. Абсолютно.
— Можно? — спросил он, протягивая к ней раскрытые ладони. Мира секунду колебалась, потом позволила прикоснуться, и в этот раз Ллэр смог взять её за руки. — Видишь. Это управляемо. Как и всё остальное.
— Остальное? — собственный голос казался теперь совершенно чужим.
— Остальное. Цвет, свет, — он улыбнулся. — Что бы там ни всплыло в будущем. Прости, если я говорю, как… поучаю. Ты просто должна оставаться спокойной. Для начала. Максимально, — она хотела возразить, но Ллэр не позволил, сильнее сжал ладони. — Я знаю, это сложно. Особенно с такими помощничками, как мы. Роми задирает, ведёт себя, как настоящая стерва. Я или угрожаю, или умничаю, или… — он нахмурился, качнул головой. — Но надо. Я плохо понимаю, что с тобой происходит. Выйдет из-под контроля и… Плевать, что будет с нами, потому что с нами ничего не будет. Пока мы в этом мире — мы бессмертны и почти неуязвимы. Что будет с тобой? Само это не пройдёт. Тебе нельзя быть сейчас одной.
Одной нельзя, Ллэр прав. Одной не получается справляться. Если бы Адан был рядом сейчас, здесь, с ней, он бы понял. Он бы помог. Он знает, как. Но Адан исчез, и неизвестно, увидит ли она его ещё когда-нибудь.
Мира вздрогнула, напряглась, вспомнив, о чём он спрашивал несколько минут назад. Таль. Откуда у него дома её изображение? Разве они могут быть знакомы? Она ведь из Актариона, а он — нет. Или?
Мира окончательно запуталась. Странное оцепенение прошло, стало страшно. Ужасно, до пронизывающего ледяного холода внутри. У неё же ничего нет. Ни дома, ни родных, ни друзей. Таких, кому бы смогла рассказать обо всём. Никто не поймёт, не поможет. Даже для Ллэра она всего лишь живая кукла. Морская свинка, как сказала Роми. Посадит в клетку и будет разглядывать под микроскопом, пока ему не надоест.
И всё же это лучше, чем ничего. Чем совсем одна в этом мире.
— Пусть она уйдёт, — тихо попросила Мира, опуская глаза. И ещё тише добавила: — Обними меня.
Конечно, Роми не ушла, Ллэр даже не стал просить её об этом. Но он всё-таки обнял. Не сразу. Несколько секунд колебался, потом ласково привлёк Миру к себе, прижал к груди.
Некоторое время они так и стояли, обнявшись, в полном молчании. Этого хватило, чтобы не только успокоиться, но и трезво оценить ситуацию. Понять и в чём-то даже смириться с нынешним незавидным положением.
— Морская свинка устала и хочет есть, — Мира отстранилась от Ллэра, сделала шаг назад, с надеждой посмотрела на него: — Сможешь вернуть её в клетку?
Глава 10. Старая знакомая
Там, в Тмиоре, подтверждения Миры не требовалось. Догадка ослепительной вспышкой пронеслась мгновением раньше — на скале, куда перенёс Роми. Но Адан всё равно вернулся на пляж, чтобы услышать от испуганной девчонки «Таль, врач».
Её врач. И его любовница.
Всё правильно. Вот оно недостающее звено, связывающее с угодившим в плешь зверьком.
…Новенький офис радовал глаз несмотря на то, что вокруг царил самый настоящий хаос. По полу были раскиданы пластиковые коробки, некоторые до сих пор запечатаны и не тронуты, какие-то наполовину распакованы, а часть — уже пустые и сваленные в кучу около двери. Лёгкая, практичная мебель из тонкой фиолетовой пластмассы так и осталась стоять там, где бросили, без намёка на удобство и комфорт. Ещё предстояло всё расставить, разобрать, подключить. Но уже сейчас Адан отчётливо осознавал, что после стольких лет мечта сбылась.
Его собственный офис, в котором он сам себе хозяин и волен поступать так, как захочет. Без консультантов, без десятка пытливых, следящих за каждым движением коллег и начальства. Позади учеба, стажировка, бесконечный год работы в Центральной Адвокатуре, чтобы получить разрешение на практику, мучительные месяцы ожидания документов, и вот наконец долгожданная свобода. Отличный подарок себе на тридцатилетие.
— Как здесь всё… фиолетово, — послышался сзади весёлый, звонкий женский голос. — Вы — Адан?
Он вздрогнул от неожиданности. Резко обернулся, с удивлением уставился на незнакомку в летнем платье тёмно-оранжевого цвета. Адан не слышал, как она вошла, хотя должен был. И мог поклясться, что закрыл дверь на ключ.
— Да, — он кивнул, с интересом разглядывая её. Высокая, худенькая и очень симпатичная с копной вьющихся каштановых волос, свободно спадающих на обнажённые, загорелые плечи. Хитрый, но одновременно дружелюбный взгляд синих глаз. И очаровательная, милая улыбка. Он никогда раньше не встречал её, потому что обязательно запомнил бы, если увидел. Таких сразу выделяют из толпы. А крутившийся на языке вопрос о том, как она здесь очутилась, вдруг трансформировался в другой: — Чем могу быть полезен?
— Мне нужен адвокат, — не дожидаясь приглашения, незнакомка ловко выхватила стул, опустила его на каменный пол, тоже фиолетовый, и уселась, закинув ногу на ногу. — Дело в том, что я получила наследство от отца и хотела бы прояснить кое-какие моменты, прежде чем вступлю в права. Меня зовут Таль Гаон.
Следовало сразу прервать поток объяснений, сказать, что только что переехал и совершенно не готов давать консультацию, а тем более, браться за её дело.
Адан не мог. Вместо этого внимательно, словно загипнотизированный, слушал. Каждый раз, когда хотел задать какой-то дополнительный вопрос, Таль говорила то, что ему требовалось знать. Словно читала его мысли…
Так началось их знакомство. И она действительно читала мысли, но об этом Адан узнал гораздо позже — сегодня утром, когда, как сумасшедший, бросился к ней из Тмиора в Актарион. И только там, стоя на лужайке погружённого в ночную темноту парка перед её домом, окончательно осознал — Таль, эта красивая, но слишком навязчивая женщина, которая полгода преследовала его, не желая мириться с расставанием и находя каждый раз новый предлог для встречи, была из другого мира.
Несколько месяцев тому назад она исчезла из его жизни — не приходила, не поджидала у офиса или квартиры, как обычно. Даже не названивала, вымаливая о последнем свидании. И хотя успела оставить бесчисленное количество напоминаний о себе, он с облегчением вздохнул. Зря.
Телепортация, телекинез и всякие прочие телеумения, которые так неожиданно получил сам, были в её арсенале с самого начала. И если до сегодняшнего дня навязчивое внимание Таль не воспринималось, как проблема настолько, чтобы заморачиваться, теперь заморочиться придется.
Долгожданный вечер всё никак не хотел наступать. Время тянулось мучительно долго. Казалось, секунды превратились в минуты, минуты стали часами, часы — неделями. Адан переделал всё, что мог: заявил об украденном вместе с документами и кошельком кабриолёте, восстановил необходимые карточки — так показалось проще в новых обстоятельствах. Когда найдут, если ещё не обнаружили обгоревшие остатки, решат, что кто-то просто «одолжил» покататься. Жертв нет, файл закроют. Страховая компания уже пригнала на стоянку новенькую машину, только садиться за руль Адан побоялся. Зато по дороге домой обзавелся новеньким телефоном. Мобильник, правда, никак не соглашался работать в его руках, но хотя бы был, как у всех нормальных людей в Бэаре. Адан даже привёл в порядок квартиру, избавившись от кровавых следов опыта превращения в доа на собственных стенах.