Он особого интереса у нас не вызвал. Серия Seek была известна на рынке давно. Небольшой агрегат, созданный как раз для поиска залежей руды. Он был интересен компаниям, которые занимались рудодобычей, операторам роботов и, в более редких случаях, обычным обывателям. Даже Билли считал, что версия 5.1 просто выкачивание денег, как и многие до неё.
Да, по началу Seek действительно показывал чудеса электроники, но с каждой новой моделью они меняли столь малое, что разница практически не ощущалась. Но, хороший маркетинг делал свое дело и люди велись. К тому же старые модели Seek постепенно выходили из строя и им, в любом случае, требовалась замена.
Так или иначе, но мы прошли мимо шестиногой машинки размером с кошку и двинулись дальше, в тот самый злополучный зал.
Боль прошла, воспоминание постепенно угасло, как порой растворяется какой-то кадр в фильме и я опять осталась ни с чем.
Неприятное чувство тоски, боли и чего-то ещё зародилось глубоко внутри. Сердце забилось быстрее и каждый его удар отдавался ноющим ощущением, расходящимся по груди. Не боли, нет, но чего-то иного.
— Мне продолжить воспроизведение видео?
Голос Виктории, прозвучавший в самой голове, буквально вырвал меня из раздумий.
— Да, давай.
Изображение вновь задвигалось. Маленькие фигурки людей столпились около самой сцены. Даже с учетом того, что камера находилась в самом дальнем углу, на запись попали восторженные вздохи и обрывки фраз. Правда наши с Билли голоса затерялись в других, более шумных разговорах.
«Девять часов сорок четыре минуты. Всё должно вот-вот произойти.»
Счёт шёл на секунды и таймер над сценой неумолимо отсчитывал их. Одна за другой цифры сменяли друг друга, но я поймала себя совсем на другой мысли.
«Все так спокойны. Никто ничего не подозревал.» — довольно глупое ощущение.
Зачастую в фильме или книге находится хотя бы один герой, которому «внутреннее чутьё» подсказывает, что что-то не так и нужно уйти. Зачастую такие персонажи даже не осознают того, что они делают, просто слушаются какого-то порыва внутри, но здесь же… Нет. Все мы стояли, весело улыбаясь и любуясь новой игрушкой, представленной рынку.
Постепенно в зал начали подтягиваться и другие нетерпеливые граждане. Когда до озвученного Крейнигом срока оставалось всего двенадцать секунд, в зале находилось свыше двух десятков людей.
«А ведь нам казалось, что мы поступили умно и заняли самые выгодные места.» — грустно усмехнулась я и прикрыла глаза.
Абсолютно бессмысленное действие. Оно могло защитить от того, что показано на экране компьютера, но не от того, что проецируется мне в голову.
Всё произошло внезапно. Даже сейчас, наблюдая со стороны, я не могла понять в какой момент нам стоило бежать. А уж находясь тогда в зале… Нет. Шансов не было. Мы оказались в ловушке. Пьедестал с Rail 2.0 был прямо перед нами, сзади — люди…
Картинка сотряслась, как от землетрясения. Камера пошатнулась и перекосилась на один бок. Правда от этого было мало толку. Свет погас, сработали защитные механизмы, закрывающие окна и двери, и зал погрузился во мрак. Первые несколько секунд никто не понимал, что произошло и в помещении повисла абсолютная тишина. Затем неуверенно, словно опасаясь чего-то, стали подсвечиваться голограммы экранов. Послышались шепотки…
Пожалуй спастись можно было лишь в тот момент. В эти первые пять секунд!
«Всего пять секунд.»
Когда еще никто не понимал, что нас ожидает. Потом было слишком поздно.
Резкий писк, противный и пронзительный. Я рефлекторно закрыла уши даже сейчас и Виктория тут же понизила громкость до переносимой. По крайней мере кровь из ушей уже не желала пойти.
Вместе с резким, неестественным звуком зажглись огни. Вернее один. Ярко белый луч, как от прожектора, осветил всю комнату, безошибочно выхватывая силуэты людей. Rail пришел в движение. Притом столь стремительное и быстрое, что ожидать подобного от мехи во втором поколении не мог никто.
Я замерла. Эмоции нахлынули все разом, смешиваясь с адской головной болью и накатывающей тошнотой. Изображение, транслируемое через «Квабатек. Инфо» тесно сплелось с тем, что всплывало в моей голове и… отчасти я была рада тому, что не могла разглядеть что-то конкретное.
Обрывочные образы, какие-то кадры, вот всё, что поддавалось осмысленному видению. Но вот охватившая паника и чувства собственной беспомощности всплыли в голове особенно ярко, погружая меня в тот самый момент.