- Эгей!.. На помощь! Албанер, спаси меня!
От страха он стал терять сознание. Видно было, что оса, полетевшая в сторону горы, собиралась либо передать его в руки Надовара, либо приземлиться на вершине горы и съесть его. Харун и его люди, которые все это время наблюдали за происходящим, привели свои луки в готовность. А оса уже взмыла вверх и была недалеко от горной вершины, близко к наблюдательному пункту Харуна.
Едва оса приблизилась к вершине, Харун отдал приказ стрелять. Стрелы рыцарей, пущенные почти в упор, ударяясь о разные части тела чудовищного насекомого, отскакивали назад, и так и не вонзившись в него. Казалось, что вся его поверхность была покрыта непробиваемой броней. Не выпуская Игласиона из своих гигантских лапок, она понеслась в сторону валуна, за которыми прятались и Харун и его люди. По тому, что в этот момент она выпустила из своей головной части страшное мечеобразное жало, можно было догадаться, что она намеревалась наказать стрелявших в нее рыцарей. С таким оружием она могла без труда разрубить их на куски. В это время Харун вскочил на валун и, изловчившись, нанес своим мечом сильный удар по ее жалу. Оса пришла в еще большую ярость; быстро двигая жалом в разные стороны и кружась на рыцарем, она стала угрожающе размахивать им, подступая к нему с разных сторон. Одно неверное движение, и Харун был разрублен на части.
После того, как Албанер вместе со своими рыцарями скрылся в лесу, Нерсун решил наслать на них новые силы. Заметив, что первая оса, пущенная им в дорогу, с добычей вернулась на гору и исчезла с глаз, он снова открыл свою шкатулку и выпустил оттуда одну за другой еще две осы. И эти насекомые, как предыдущая, разбухли и, достигнув гигантских размеров, полетели в сторону этого леса. Между тем, первая из них продолжала биться на вершине горы с Харуном.
Новые осы, полетевшие в сторону леса, сделав несколько кругов над местом, где скрылись Албанер и его рыцари, подлетели к росшим здесь деревьям. Выпустив свои длинные, широкие и острые, как бритва, жала, они бросились в атаку на всадников. Спасаясь от них, рыцари погнали своих лошадей в чащу, где росли деревья с более толстыми ветвями, и где они могли укрыться. Но испугавшиеся лошади уносили своих седоков и оттуда. Как рыцари ни рвали на себя узду, не кричали, пытаясь остановить обезумевших животных, все было тщетно. Со всех сторон раздавалось ржание и храп лошадей, и слышались человеческие крики. Пытаясь мобилизовать парализованную волю своих подчиненных , Албанер кричал:
- Не выходите из-под деревьев! На открытых местах будет хуже! Берегите себя!
Однако осы выбрали новую тактику. Теперь, чтобы пробраться к своим жертвам, они начали наотмашь бить своими жалами по самым большим ветвям росших здесь деревьев. От этих ударов толстые дубовые ветви ломались, как щепки и, падая на всадников и лошадей, причиняли им тяжелые увечья и даже насмерть раздавливали своей тяжестью.
Одна из лошадей понесла своего хозяина в самую глухую чащу. Как он ни дергал ее за узду, взбесившаяся лошадь уже ему не подчинялась и во весь опор неслась все дальше. Одна из ос, летя над деревьями, начала их преследовать. Когда эта лошадь выбежала на поляну в самой чаще леса, она снизилась и ударив жалом по плечу рыцаря, напополам разрубила и его, и коня.
Уже сколько времени самая большая из них пыталась напасть на Албанера и убить его вместе с лошадью. Когда он укрылся под одним развесистым дубом, оса начала наносить своим жалом-мечом рубящие удары по его кроне. В это время Албанер, уже спешившись со своей лошади, бегал в разные стороны, пытаясь вместе с ней уберечься и от падающих вниз ветвей, и приближающегося смертоносного жала осы.
В это время она вонзила свой "меч" в место, где разветвлялись две толстые ветви. Тут Албанер с огромной радостью увидел, что ее жало застряло в появившемся разломе. Как отчаянно она ни махала крыльями, ни дергалась, стараясь вытащить его из этой западни, ей это не удавалось.
Это был шанс, и Албанер не упустил его. Он запрыгнул сначала на спину своей лошади, а оттуда перепрыгнул на нижнюю ветвь дуба. Затем, последовательно перебираясь с одной ветки на другую, он забрался на самую верхушку. Когда его голова оказалась на высоте несколько ниже роста осы, вконец разозлившийся Албанер начал с ненавистью плашмя бить мечом по ее голове, крича: