— Я к тебе обращаюсь, — повторил Парфен.
— А! — дернул плечом Стреха.
— Что «а»?
— Его Аполлоном зовут, — опередил других высокий, широко и словно бы даже насмешливо улыбаясь.
— А!.. — уже по-настоящему сердито буркнул Аполлон. Чувствовалось, что имя это ему совсем не по душе, что причиняет оно ему одни лишь огорчения и что он так и не может простить этого «скверного» имени своей хорошей матери.
— Ну почему же? — успокоил его Парфен, — Имя как имя!.. Нормальное. А скажите, хлопцы, это все вы сами вырыли или помогал кто?
— Сами.
— А как же вы рыли?
— Ночами.
— А кто еще знает об этом укрытии?
— Никто. Только мы втроем.
— А долго копали?
— Да почти три месяца.
— И никто не заметил?
— Никто. Мы понемногу. И сразу же все прикрывали.
— А матерям что говорили?
— А что им говорить? Все равно целое лето ночуем то в степи, то здесь, только не дома. Чтобы, значит, в Германию не захватили внезапно.
— А почему к партизанам не ушли? — спросил Парфен, помолчав.
— К партизанам? — Аполлон даже свистнул сквозь дырочку в зубах. — Если бы мы знали, где они, эти партизаны!
— А что, нет разве партизан?
— Есть-то они есть, почему же. А вот только где…
— Откуда же вы тогда знаете, что есть?
— Ну, как же!.. Всюду только и слышно: «Молния» да «Молния»! Говорить о них говорят повсюду, а вот разыскать — не разыщешь.
— А про отряд имени Пархоменко ничего не слыхали?
Все трое приумолкли и задумались.
— Пархоменко? — переспросил Аполлон. — Нет, что-то не слыхали… Правда, никогда не слыхали…
— Ну, как же! А где Каменский лес, знаете?!
— Ле-ес? — удивился Аполлон. — Каменский?! Где же это у нас такой лес?
— Нет у нас такого леса! — добавил и Марко.
— У нас только Подлесненский, Зеленая Брама! Вот разве еще Круглый? Так там и леса кот наплакал! — закончил Тимко. — Всего десятин восемь!
— Постойте! — воскликнул Парфен. — Что-то вы не того. А ну возьмите-ка планшет, карту. И лампу давайте сюда. Ну, вот же он, Каменский лес! — постучал ногтем по зеленому пятну севернее города К.
— В самом деле есть такой! — протянул Аполлон, склонив голову, чуть не касаясь острым носиком карты. — Только это вон где!..
— То есть как это «вон где»?!
— А так и есть. Километров полтораста отсюда, если не больше.
— Ка-ак?! — воскликнул, поднявшись на локоть, Парфен и сразу же упал на спину от боли. — Полтораста километров?! Быть того не может! А мы, по-вашему, сейчас где?
— Может, не может, — нахмурился Аполлон, — а только где же нам сейчас еще быть! Вот здесь!
И он ткнул тоненьким, с черной каймой грязи под ногтем, розовым пальцем в какую-то точку между Новыми Байраками и Терногородкой…
Долго с недоверчивым удивлением смотрел на это место застывшими глазами ошарашенный Парфен.
«Так это же… так это же… — думал он, вспоминая огромную карту в штабной комнате и разговор у этой карты, — так это же, выходит… «Белое пятно»!»
И, обескураженный неожиданным горьким открытием, надолго умолк. После катастрофы с ногой это был второй тяжелый удар.
Парфен лежал молча, с закрытыми глазами, переживая случившееся: «Как же это так? Как могло случиться такое? И что же теперь делать?» Если бы не нога, он мог бы как-то выйти из положения и сориентироваться. А так?
Выходит, их выбросили вовсе не туда, куда нужно, а прямо в самый центр неразведанного «Белого пятна». Да еще и рассеяли бог весть на сколько километров друг от друга. Именно потому и не оказалось тут поблизости никого из своих… Все они, конечно, здоровы. Не каждому же ноги ломать! Каждый в свое время сориентируется и, поняв что к чему, примет единственно правильное решение, станет пробиваться к Каменскому лесу… А он? Он, выходит, так вот и останется, если с ногой что-нибудь серьезное, с этими мальчиками. Не сможет в первое время и весточки своим подать. Единственная надежда — на мальчишек, на то, что рано или поздно, а свяжут они его с кем-нибудь из здешних подпольщиков. А тогда работа для него обязательно найдется. Ведь теперь у каждого честного человека работа одна и самая главная… И хватает этой работы всюду, где бы ты ни оказался. Связывайся со своими людьми, организуй и действуй!..
— Хлопцы! Послушайте, хлопцы! Стало быть, выходит, что придется вам, друзья, постараться, поработать… Дело очень срочное…