На следующий день утром мать заперла его в хате на замок и ушла в село расспросить у людей, не едет ли кто в Терногородку.
Вернулась часа через два. Похвалилась, что нашла такого человека. Дочь Поддубного из коровника молоко в район повезет. По дороге и в эмтээс забежит. А еще принесла мама ужасную новость: шепчутся всюду люди, передают друг другу, что новобайрацкий староста Макогон задержал где-то и выдал жандармам двух советских парашютистов…
…Шел селом вдоль улицы пьяный человек. Пошатывался, останавливался и снова шагал, время от времени даже пытаясь запеть:
Побормочет, покачнется, умолкнет. Сделает несколько шагов и снова:
Ничего странного в этом не было. Воскресенье. В Терногородке с утра был даже кое-какой базарчик. Правда, полицаи по приказу жандарма, учитывая чрезвычайное положение, сразу же его разогнали. Но хватануть рюмку-другую первака ради воскресенья кое-кто все же успел.
Мужчина был невысокого роста, широкоплечий. Черные штаны, заправленные в сапоги, белая сорочка навыпуск, подпоясанная ремешком. На голове артиллерийская, с черным околышем фуражка. Прихрамывает на левую ногу.
Попался навстречу мужчине полицай. Длинный, как жердь, спина дугой, щеки запавшие, в серой щетине, а синий шуцманский мундир на нем как на вешалке. Поравнялись. Полицай поздоровался, потом сказал:
— Весело тебе, Роман?
— А что?.. — пьяным голосом ответил мужчина. — Уж нельзя человеку у родной сестры и рюмку выпить?
И сразу же громко затянул:
Полицай повернулся и пошел рядом. Даже слегка пьяного за локоток поддерживал.
Роман Шульга потому, собственно, и запел и покачиваться начал, что издалека заметил этого полицая.
В МТС, на работу, сегодня зашел он совсем случайно. Собрался с утра поехать в Скальное за углем, но произошла заминка: оказалась незаправленной машина. А тут как раз зашла знакомая девушка из Паланки. Сестра прислала. Передала, дескать, тетка Ялынка, что она заболела и просила, чтобы Роман заглянул к ней сегодня непременно. Обязательно!.. Свою сестру Роман знал хорошо. Понимал, просто так она не будет беспокоить. Либо в самом деле серьезно заболела, либо какая-нибудь другая неотложная причина. Поэтому в Скальное вместо себя послал старого Купку, сторожа, с шофером Попенко. На той же машине и сам подъехал чуть ли не до Паланки. Пешком прошел каких-нибудь два-три километра.
Ялынка встретила его на пороге сеней. Наверное, заметила в окно… На больную вроде бы не похожа. Шульга не удивился: не больная, значит, есть у нее какое-нибудь серьезное дело.
Следом за сестрой Роман прошел в сени, шагнул через порог в комнату и остановился. В хате за столом сидел мужчина, удивительно похожий на самого Шульгу, только намного моложе. Был он в какой-то полувоенной одежде, но по фигуре… по фигуре они были похожи с Шульгой, как родные братья.
Роман Шульга стоял не здороваясь, пристально всматривался в этого человека.
— А что это вы на мне такое увидели, дядя Роман? — улыбнувшись, спросил Семен.
— Да… смотрю вот и думаю, что одного, кажется, я уже нашел.
— Что нашли? — удивился Семен.
— Да не «что», а кого!.. Парашютиста одного уже нашел.
— Какого парашютиста, дядя Роман? Что это вы с мамой будто сговорились, парашютисты вам все мерещатся!
А Шульга шагнул от порога и, расставив руки для объятий, сказал:
— Семен, ты лучше не прикидывайся простачком и не темни. Не будь хитрее попа.
Они поцеловались. Сели рядом на скамье.
— Ты, Ялынка, все-таки сядь у окна да на ворота поглядывай, — сказал Шульга, снимая фуражку и вытирая платком лоб. — Ну, так как же оно там, дорогой племянник?
— Да вроде бы не так плохо, дядя. А как вы?
— А я что, живу вот покуда. Можно даже сказать, весело живу. Хлопот хватает. Вот и теперь. Дан повсеместный приказ — разыскать во что бы то ни стало вашего брата. А мы не знаем даже, сколько вас там.
— А кто же отдал такой приказ? — Семен решил пока не опровергать свою причастность к парашютистам.
— Да есть тут кому… Всем бы хотелось вас разыскать. И полицаи всюду рыскают, и мы шуруем. Ну, а вот повезло, кажется, мне. Нашел ниточку к клубочку.
— А что же говорят об этих парашютистах? — снова уклонился Семен.