Партизаны медленно отходили на север. Утомленные боями, шли, держась руками за грядки телег, и на ходу спали. Обремененные ранеными, они все же отбивали налеты передовых немецких отрядов. Кроме раненых на телеги поместили детей. Среди партизан мелькали разноцветные платки жительниц Балабановки.
Впереди, на возу, устланном сеном, везли тяжело раненного в грудь Николая Ивановича. Вместо него соединением командовал Дмитро. Комиссар нес ответственность за этих детей, женщин, раненых. Большое бремя легло на его плечи. Все должен был решать сам. Помощи ждать неоткуда. Рацию — единственную нить, связывавшую с Большой землей, — разбило осколком, и теперь она лежала на телеге мертвым грузом. Веселую радистку Галю похоронили на опушке, под кустом орешника.
XIII
ПАРОЛЬ — «РОМАШКА»
Юрко и Катя пришли вовремя.
За окнами стоял темный, душный августовский вечер. Старенький учитель местной школы усадил их на диван. Потом, старательно замаскировав окна, зажег чадную коптилку. По комнате разлился тусклый желтоватый свет. Старик еще раз осмотрел окна и вышел во двор.
Несколько минут никого не было. Они сидели молча. Потом неожиданно стукнула маленькая боковая дверца, ведущая, вероятно, в кухню; прежде они ее не заметили. В комнату вошел Дмитро. В сапогах с высокими голенищами, в шинели, подпоясанной ремнем, с автоматом за плечами. Из-под темной кепки на лбу виднелся краешек белого окровавленного бинта. Дмитро был покрыт пылью, на сапогах и полах шипели засохла грязь. В каждом его движении сквозила усталость. Широкие плечи будто опустились. На осунувшемся небритом лице светились грустью большие глаза.
Дмитро медленно приблизился к ним. Молча пожал руку Кате, затем Юрку и, придвинув стул к дивану, сел.
— Так вот что, друзья. Есть одно дело. А положение сейчас таково, что вам, молодым, особенно девушке, выполнить это будет удобнее всего. Гитлеровцы теперь насторожены, всегда начеку. Надо все продумать заранее, потому что риск огромный. Придется, может, пойти на смерть. Обдумайте хорошенько, взвесьте. Если не по силам, скажите сейчас же. Лучше теперь, чем тогда, когда будет уже поздно.
Дмитро понизил голос. Они придвинулись ближе, склонились, почти касаясь друг друга.
— Село Качуринцы — райцентр, вы знаете. В нем живет и работает в больнице доктор Андрей Панасович Желудь. Запомните; Андрей Панасович Желудь. Найти его нетрудно. Отсюда до Качуринец тридцать пять километров. Завтра вечером вы должны вручить ему рацию и письмо от меня. В письме написано все. Но на всякий случай запомните на словах. Он должен отремонтировать передатчик (такие специалисты у него есть) и подготовить место для посадки самолета. Сегодня у нас пятнадцатое. А в ночь на девятнадцатое самолет должен прибыть на то место, куда он его вызовет. И мы пойдем туда. Пусть передаст: нам нужны патроны, и мы должны переправить на Большую землю раненых. Запомнили? Так… Все это есть в письме. Но, может быть, письмо придется уничтожить… Тогда скажете: прислал Николай Иванович, пароль — «Ромашка». А теперь самое главное. На этом клочке папиросной бумаги шифр и позывные. Бумажку эту легко проглотить. Тогда Желудь ничего не сможет сделать, но это лучше, чем если шифр попадет в руки жандармов. Если придется уничтожить по пути к Желудю, то к нему идти уже не будет смысла. Итак, самое главное — постараться передать ему все, любой ценой. Выполнять будете вдвоем. Тут вам поможет Яким Семенович, хозяин. Вы повезете отсюда молоко на маслозавод в Качуринцы. Лошади и бидоны с молоком готовы. Приедете туда, когда маслозавод будет уже закрыт. Повод для того, чтобы попроситься к Желудю на ночлег. Вот и все. Подумайте.
Но о чем тут думать? Юрко был даже слегка разочарован. Такая таинственность, ожидание чего-то невероятно опасного, и вдруг всего-навсего велят перевезти что-то из одного места в другое. Ведь он мог теперь сделать все — ринуться в гущу боя, взорвать мост, поджечь склад. Да еще вместе с Катей, на глазах у Кати! Ведь весь мир стал теперь необъятным. И весь принадлежал только Юрку. И никого он в этом мире не боялся. Все казалось возможным, легким, осуществимым. Ведь он любил! Любил Катю. И Катя не только знает об этом, но и сама любит. Перевезти рацию из одного места в другое. Подумаешь! О таком пустяке и говорить не стоило.
Юрко туго скатал шарик из тонкой папиросной бумаги и глубоко засунул в ухо. Письмо Катя спрятала на груди.
Дмитро проверил, все ли они запомнили. Потом с трудом поднялся.