- Влюбится! - отчеканил Олег. - Влюбится! Все равно добьюсь своего!
Светлана пришла к кинотеатру «Россия», где обычно в их маленьком городке проходили свидания влюбленных и деловые встречи, ровно в девять часов. Издалека она увидела Олега Власенко, сидевшего на скамейке под афишами. Олег втянул голову в поднятый воротник чёрного полушубка, засунул руки в карманы, нахохлился и сгорбился, как воробей на ветке. Олег тоже заметил девушку, призывно замахал рукой в черной кожаной перчатке, встал и направился навстречу Светлане, улыбаясь светло-карими глазами.
- Привет, - шевельнул сведенными от холода губами, еле выговорил упрек. - А-а-паз-з-ды-ваешь...
- Ничего подобного! - Светлана кивнула на часы, вмонтированные в фасад кинотеатра. - Ровно девять часов. А вон и Настя! - показала она рукой на бегущую от автобусной остановки Настю Веселову. - Все в сборе.
- А-а а к-к-к-у-д-а-а п-поедем?
Светлана вытащила из кармана бумажку с адресом:
- Во, улица Речная, 11... Это, кажется, на Моторном? Да, Олег?
- Разыгрываешь... - не поверил Олег.
- Очень надо! Смотри сам - улица Речная, одиннадцать.
Зыбина Антонина Павловна, сестра Михаила Зыбина, одного из тех, кто похоронен в Старом парке, - поднесла к глазам Олега бумажку. - Смотри, Фома-неверующий!
- Точно! Да это же баба Тоня, это же рядом с нами! - изумился Олег.
- Вот дела, а? Ну, если так, то пошли, - и Олег направился к автобусной остановке, подхватив девчонок под руки.
Светлана деликатно освободила руку, глядя на неё, и Настя сделала то же самое. Олег покосился карим глазом на Светлану, ничего не сказал.
До посёлка Моторного они добрались быстро: повезло с автобусом. Только подошли к остановке, и автобус подкатил, распахнул радушно двери. В автобусе они отогрелись: отопление работало отлично. Олег распахнул полушубок, концы красного в синюю клетку шарфа выбились наружу, черную кроличью шапку сбил на затылок – русый, с рыжиной, чуб упал на лоб. Олег удивился, что до сих пор не знал, кто такая баба Тоня:
- Вот дела, а?
Автобус перевёз их через реку по укатанной автомобильной дороге, которую строили каждый год. Едва окрепнет лед, с двух сторон устанавливали мотопомпы и качали ледяную воду прямо из реки на дорогу. От луж шёл пар, словно вода была горячая, специально нагретая. А на дороге намерзала такая плотная корка, что автомобили могли идти в поселок напрямик, а не в объезд через мост, почти до самого ледохода. И то эту ледяную дорогу приходилось взрывать.
Улица Речная была сразу же за дамбой, вся из уютных бревенчатых домиков. Они шли по узкой, протоптанной в снегу, тропинке под молчаливыми закуржавелыми деревьями.
- А красиво у вас здесь, наверное, летом, - нарушила молчание Светлана.
- Красиво, - откликнулся Олег. - Это верно. Дело у нас тут поставлено чётко, деревья подрезают, белят. Я сам два тополя посадил, - похвалился Олег.
- Нашел чем хвастать! - усмехнулась Светлана. - Вот если бы целый сад - это да!
- А знаете, - сказала всю дорогу молчавшая Настя, - я читала, что в одной стране молодые люди, прежде чем пожениться, обязаны посадить по пять деревьев каждый, причем фруктовых деревьев, дождаться, чтобы они принялись, а уж потом - женятся. А если разводятся, то - десять.
- Если б у нас так было, то вокруг давно бы уже был цветущий сад, - засмеялась Светлана, - особенно от разводов. - Она вспомнила про брата своего Володьку и его девушку Наташу. Торбачёв как-то сказал, что она вышла замуж.
- А вот здесь я живу, - Олег показал на дом, который отличался от соседних лишь номером да щелью в калитке, куда запихивались газеты и письма.
Светлана заметила, что на Речной все дома похожи, как близнецы, лишь ящики почтовые у всех разные - голубые покупные, самодельные фанерные, а на одних воротах она увидела позеленевшую медную коробку с отчеканенным голубем с конвертом в клюве.
- Да-а... жители этой улицы не отличаются фантазией: дома один не другой похожи, как близнецы, - иронически заметила Светлана. - Хоть бы наличники сделали резные или бы ворота разной краской покрасили...
- Это не жители, а проектировщики виноваты, что всем стандартные проекты на постройку домов выдают, - возразил Олег. - И попробуй отступить от проекта. Я помню, отец хотел что-то пристроить не по проекту, так заставили снести. А что краска одинаковая, так берут, какая в магазине есть, а она там тоже одинаковая. А знаете что? Зайдем ко мне, - предложил Олег девушкам, впрочем, не надеясь на положительный ответ. - Я на той неделе новый диск купил, эстрада наша и чешская...
- Нашел чем удивить, - хмыкнула Светлана. - И вообще мы не к тебе собирались, а к Зыбиной, веди-ка лучше к ней.
- Да вот же! - и Олег сошел с узенькой тропиночки на просторную, очищенную от снега площадку перед воротами традиционного зеленого цвета.
Домик бабы Тони был тоже похож на рядом стоящие. Крыша - из серого шифера, палисадник с утонувшими в снегу кустами. Вот бревна, из которых срублен дом, почернее, чем у других, и окна вымыты до хрустального блеска. Хозяева частных домов всегда очень чисто моют окна, видимо, считают, что окна - лицо дома, его глаза. И занавесок, таких радостно-красивых, не увидишь на окнах многоэтажных домов, там чаще всего плотные шторы на все окно, словно хозяева квартир боятся, что кто-то подсмотрит их жизнь.
- А у тебя-то, Олег, снега перед воротами - утонешь, - кольнула Светлана Олега усмешкой.
Тот смутился, невнятно что-то пробормотал и поспешно ухватился за большое кольцо щеколды, чтобы открыть калитку.
- Погоди, Олег, - предостерегла его Светлане, - а нас не съест волкодав во дворе? Видишь, тут написано: «Осторожно, злая собака».
- Да что вы! Этот волкодав - во, с мою перчатку, правда, злющая очень, - он открыл калитку, с опаской заглянул во двор и широким жестом предложил девушкам войти: - Прошу...
- Нет уж, иди вперед сам, - подтолкнула его Светлана, помня про «злющую очень» собаку.
Олег храбро шагнул во двор, высматривая Жучку, лохматую маленькую собачонку. Характер у Жучки был сварливый и зловредный, она брехала даже на больших псов до того визгливо-отчаянно, что они восвояси убирались подальше от Жучкиной подворотни. Слушая, как Жучка беспрестанно лает на прохожих и заблудших на улицу посторонних собак, Олег часто думал, что мнение «каковы хозяева, таковы и животные», довольно неверное - Жучка начисто своим поведением опровергала общепринятое мнение и характером своим совсем не походила на бабу Тоню.
Во дворе вредной собачонки не было, и Олег пошел по дощатому, чисто выметенному тротуарчику в три доски. А когда он поднялся на крашенное, как и ворота, зеленой краской крыльцо, за дверями залаяла Жучка, сразу оглушив ребят. Тотчас раздался звонкий голос бабы Тони:
- Уймишь, вредина, - прошепелявила она, - вот я ужо тебя!
Жучка умолкла, а на пороге возникла невысокая полная старушка, как видно, очень весёлого нрава: лицо её сияло беззубой улыбкой, жгуче-чёрные молодые глаза смеялись, от них разбежались лучики-морщинки. Никогда Светлана ещё не видела такой весёлой старухи.
- Батюшки, да ко мне гошти! - всплеснула старушка руками. - Быштро, быштро в дом, выштудите мне вше...
Баба Тоня, вытирая на ходу руки, выбеленные в муке, о льняное полотенце, перекинутое через плечо, провела их на кухню, заставив раздеться в маленькой прихожей, обшитой фанерными листами, выкрашенными белой краской. Они сели на толстенные, крепко сколоченные табуреты, и Олег сказал:
- Баба Тоня, мы по делу к вам пришли, поговорить надо.
- Шешашь... - ответила старушка и ушла, а вернувшись, улыбнулась им, показав целый рот белейших зубов. - Мне зубы недавно сделали новые, а я всё привыкнуть к ним не могу, - объяснила она чисто, без шепелявости. - Эти зубки хороши, да не мои. Ой, да у меня пироги горят! - хлопнула себя по бокам баба Тоня и кинулась проворно к русской, пышущей жаром, печке. - Заболталась я с вами, варнаками... У меня ведь сегодня день рождения, ровно семьдесят годков сравнялось, юбилей, как говорят по-нонешнему.