– И я так думаю, – подхватила Галь. – Но пусть каждая из нас будет счастлива по-своему.
– Все-таки, я не завидую Хену! – с лукавой гримаской подытожила Лиат и подмигнула Галь, которая также, строя рожу, подмигнула ей в ответ.
Тою ночью Лиат не сомкнула глаз. Ни глубокая усталость от раннего начала прошедшего дня и прогулки по шумному универмагу, ни изнуряющая духота не помогали ей заснуть. Голова Лиат разрывалась от черного роя нерадостных мыслей, а на ее подушку стекали слезы. Слезы, копившиеся в ней уже давно, и теперь прорвавшиеся обильным потоком из-за всего, что случилось в торговом центре между ней и ее подругами.
Но ведь ничего и не случилось! Они всего лишь порассуждали об их личной жизни. Вот, так всегда. Сегодня Галь и Шели тоже, без умолку, болтали каждая о себе, слепо веря в ее, Лиат, решительные убеждения в ее неготовности к любви. Более того: эти две, а также их парни и Одед были уверены, что она, в принципе, удачливая и вполне удовлетворенная своей жизнью молодая девушка. Знакомые с ней много лет, все пятеро легко попадались на ее удочки: непринужденное общение, веселость, приветливость и самодостаточность. Именно так работал на людей имидж, который Лиат кропотливо себе создала.
И разве не было в нем львиной доли правды? Лиат сама не единожды заставляла себя поверить в свое благополучие. Она принадлежала, наряду с Шахаром, к числу самых успевающих учеников выпуска, и можно было сказать, что двери всех ВУЗов были открыты перед ней. Училась она легко и отлично вела конспекты, чем вызывала зависть у многих ее одноклассников, которые иногда у нее списывали. Близкие друзья уважали ее. Все вместе они хорошо проводили время, так что скучать ей практически не приходилось. Обеспеченные родители, очаровательный младший братишка, уют в доме… Но Лиат могла убедить в чем угодно кого угодно, но только не себя саму.
На самом же деле, Лиат Ярив чувствовала себя глубоко несчастным человеком в силу самых личных своих переживаний. К сожалению, природа не наделила ее ни изысканной внешностью Галь, ни броской сексуальностью Шели, а судьба не послала ей ни женского счастья первой, ни беспечности и ветрености второй, при которой та могла менять ухажеров, как платья, и вполне довольствоваться этим.
Каждый раз, оглядывая себя в зеркале, девушка с горечью представляла себе, как она – большеротая, узкоглазая, остроносая пигалица – выглядела рядом с красавицами-подругами, и это проигрышное сравнение вызывало в душе ее острую боль. Правда, у Лиат были удивительно пышные иссиня-черные волосы, ломанные пряди которых ниспадали ей до талии, однако черты ее лица, на ее взгляд, абсолютно обесценивали их красоту.
Кроме того, никогда еще не имевшая опыта интимного общения с парнями, она испытывала неловкость перед все уже познавшими Галь и Шели. Когда те обсуждали подробности своей сексуальной жизни, она могла лишь "философствовать за компанию", при этом тщательно скрывая свою огромную потребность в мужских объятиях. Ни оглядки на то, что ей только недавно исполнилось семнадцать, – всего лишь семнадцать! – ни вековая мудрость о том, что красота не обязательно приносит счастье, не утешали ее. В классе все дразнили ее «коротышкой», а рядом с ней находились две роскошные юные женщины и их молодые люди.
А, ведь кроме как с этими несколькими, она, в сущности, ни с кем больше не общалась в школе!
И, стремясь хоть в чем-то обойти подруг, Лиат напряженно лелеяла впечатление о себе только как о целеустремленной, талантливой ученице. В то время как Шели искала развлечений, а для Галь самым важным в жизни был ее роман с Шахаром, и обеих вполне устраивало то, что они учились средненько, Лиат нацеливалась на блестящий аттестат зрелости. Ее даже радовало то, что там, где другим требовались многие часы зубрежки, ей было достаточно «пробежаться» по своим аккуратным и полным конспектам. Тем не менее, этот способ самоутверждения был зыбок. Ведь она не столько пыталась доказать себе самой, что ее преимущество крылось в учебе, сколько заставить подруг завидовать ее блестящим успехам там, где сами они отставали.
Значило ли это, что отношения Лиат с приятельницами основывались на соперничестве? И да, и нет. Ибо, не взирая ни на что, Лиат была очень привязана к обеим, и глубоко страдала от своей непохожести на них. И легкомысленная Шели, и романтичная Галь являлись для девушки примерами того, какой следует быть чтобы нравиться юношам. Ей причиняло боль их непринужденное отношение к ней. Ведь проявляя свою дружбу в приятном общении, в желании вместе куда-то сходить, чем-то вместе заняться, и Галь, и Шели принимали ее такой, какой она себя преподносила, не пытаясь заглянуть под ее защитную оболочку.