Лиат была уверена в том, что это неприятное открытие непоправимым образом нарушило бы гармонию, царящую между ними тремя. Поэтому, даже ее чувство соперничества оставалось невзаимным, однобоким. Да и если говорить о нем, то оно гораздо больше касалось Галь, чем Шели, ибо у последней, с ее бьющей ключом общественной жизнью, почти не было возможности вызывать это чувство. Шели Ядид являлась скорее верной спутницей многолетнего союза Лиат и Галь, чем его частью. Галь, сама того не подозревая, и была основной причиной страданий своей подруги.
Они познакомились в первом классе, и сошлись так быстро, как сходятся дети в этом невинном возрасте. Не похожесть характеров крошек, а скорее их различие притянуло их друг к дружке: эмоциональная, порывистая Галь вызвала взаимный интерес у незаметной и замкнутой Лиат. Они превосходно дополняли одна другую. Ничто не омрачало тогда их идиллических отношений: девочки с удовольствием вместе учили уроки, вместе посещали различные кружки, вместе сидели за партою в классе. Часто они также болтали о своем, сидя рядышком в уголке, словно на отдаленном островке посреди огромного архипелага.
Неподдельная искренность этой дружбы, вскормленная детской непосредственностью, общностью интересов и теснейшим общением умиляла всех, кто видел двух "сестричек", и все полагали, что они останутся подругами на всю жизнь.
Но время шло вперед, и сделало свое. К двенадцати годам Галь развилась и расцвела так пышно, что незнакомые люди давали ей все пятнадцать. Тогда же на нее стали заглядываться мальчишки. Лиат же, едва доросшей до "метра с кепкой", приходилось теперь глядеть на подругу в буквальном смысле снизу вверх, что сильно ранило ее самолюбие. Кроме того, место детских забав заняли чувственные переживания. Начавшаяся слишком рано и слишком бурно личная жизнь Галь вмешалась в союз двух девушек. У Лиат, остававшейся ни с чем, возник могущественный соперник, бороться с которым было бессмысленно.
Вначале она ожидала, что Галь сама задумается над тем, что былого равенства между ними уже не вернуть, и пересмотрит их отношения. Это, во многом, облегчило бы ее жалкую участь. Но та как будто ничего не замечала, то ли в силу простодушия, то ли из эгоизма счастливого человека. Она продолжала занимать с Лиат в классе одну парту, проводила с ней уйму времени, и делилась с ней самым сокровенным. То, что у нее был молодой человек, никак не повлияло на ее дружеские чувства к Лиат. У Лиат же не хватило силы духа вызвать Галь на откровенный разговор, и, чем больше проходило времени, тем труднее ей было на это решиться. А причина для откровенного разговора была, и еще какая!
Лиат была безумно влюблена в Шахара Села. Она влюбилась в него одновременно с Галь, но неуверенность в себе, стеснительность и дружба с Галь помешали ей обратить на себя внимание парня. Теперь же личная жизнь той отзывалось в ней ужасным ощущением утраченной возможности. Навряд ли девушка надеялась на то, что при других обстоятельствах Шахар ответил бы на ее чувства взаимностью, но сам факт причастности ближайшей подруги к ее разочарованию, к ее тайне, не давал ей покоя. Поэтому она превосходно понимала Одеда, который, видимо, точно так же мучился от своей безответной любви к общепризнанной первой красавице выпуска. Где справедливость? Почему Галь привалило столько счастья – быть любимой одновременно двумя, тогда как ей всегда доставались одни насмешки? А тут еще Шели с ее похождениями…
В связи со всем этим, Лиат оказалась в замкнутом круге. С одной стороны, искренность дружбы Галь и Шели, вместе с ее собственной привычкой к ним, заставляла ее упорно молчать о своих переживаниях. С другой стороны, то, что Шахар, предмет ее обожания, тоже был членом компании, не позволяла ей отдаляться от товарищей. И ей пришлось создать себе свой имидж, в который она сама часто готова была с радостью поверить. Кроме того, она воспитала в себе восприятие жизни и отношений между людьми как театра, или, грубее, маскарада, и, в вынужденном своем актерстве, обнаружила для себя очень большую выгоду.
Дело в том, что, оставаясь неразгаданной загадкой для друзей, сама Лиат видела их насквозь, не упуская ни детали. Проницательная от природы, красноречивая девушка замечала все слабости своих близких, и научилась безошибочно с ними обращаться. Например, всегда поддакивая Галь, она заставляла ее доверяться ей и выбалтывать все личное, а вступая в дискуссии с Шели, исподтишка чернила ее в глазах Галь.
Немного иначе обстояло с парнями. Только Одед, как наиболее простодушный и застенчивый, мог сгодиться ей на роль «подружки», а Хен и Шахар, рано созревшие мужчины, были больше заняты собой и своими девчонками. И все-таки Лиат добивалась своего: подыгрывая, споря, интересуясь, льстя, иронизируя, комментируя, тонко ловя настроения друзей и проявляя немалую гибкость, она проникала в их "святая святых" и ощущала себя хозяйкой пусть не своего, но, хотя бы, чужого положения.