– А что ж мы будем делать раньше? – вдруг выпалил Офир Кармон с передней парты, и все засмеялись.
– Тоже готовиться. Готовиться ты будешь, в основном, сам, с нашей помощью, – урезонила его Дана. – То же касается и всех. Всё, то есть, почти всё, будет только от вас зависеть.
– Знакомые слова, – вставила вслед за Офиром Моран, девчонка из шпаны, вытянув вперед свои длинные смуглые ноги в закрытых сандалиях без задника на высокой платформе. – Ими мне всегда угрожают родители, когда требуют от меня стать человеком.
– А кто же ты? Черт знает что? – тотчас перехватила ее соседка по парте и подруга Тали.
– Тише! – попросила Дана, постучав по столу. – До перемены уже недолго. А пока я вот что хотела бы вам сказать. – Она уселась на крышку учительского стола и склонилась к классу: – Мы приходим сюда не столько для того, чтобы проштудировать еще одну главу истории, или зубрить математические формулы, а чтоб научиться относиться друг к другу по-человечески. Это и есть настоящее наше испытание на зрелость. Жизненный экзамен.
Учительница сделала паузу и продолжила:
– Говорю вам по своему опыту, что последний школьный год, эта финишная прамая – самая тяжелая. С одной стороны, во всем уже чувствуется конец, когда хочется все бросить и просто наслаждаться жизнью. С другой, очень много учебных нагрузок в поджимающие сроки. Я неспроста решила начать нашу сегодняшнюю встречу с обсуждения ваших каникул, чтобы дать вам возможность снова почувствовать себя как бы одной семьей. Я – повысила она голос – помню вас при нашей встрече год назад: сорок пар глаз растерянно смотрели друг на друга. Тогда нам казалось, что все еще впереди и дорога длинна. Нет, она не такая уж и длинная, и одолевает ее лишь идущий. Поэтому, зная меня, вы сами поймете, чего же я ожидаю от вас, ребята, как педагог и как классный руководитель. Будьте требовательны к себе и терпимы друг к другу! Со своей стороны, обещаю во всем быть вам опорой.
– Какое преувеличение! – прошептала Шели, обращаясь к своей шестерке. – Ну и речь! Наоборот, пусть этот год скорей заканчивается и будь что будет!
– А мне нравятся ее эксперименты, – так же, шепотом, заметил Хен. – Жалко, Шахар, что ты задержался. Тут стояло такое веселье!
– Ну, а меня раздражает этот базар, – тихо заявила Лиат. – Лучше пойдем все вместе в сквер и там Шахар расскажет нам о своей поездке в спокойной обстановке. Ты уж постарайся, все-все красочно опиши, а что забудешь – то добавит Галь, не так ли?
– Все расскажу, как на духу, – улыбнулся Шахар.
У металлической решетки, отделявшей школьный двор от улицы, располагался палисадник, засыпанный иглами росших там в изобилии сосен, окруженный кустарниками и заставленный скамейками. Здесь даже в самое пекло стояла умеренная температура благодаря обильной тени, а мощные стволы деревьев защищали от душного ветра и гари с проезжей части. Это место было словно сокровенным уголком всей школы, островком уединения. Там-то и расположилась на одной из скамеек неразлучная шестерка, когда неожиданно отменили один из уроков, обрадовавшись возможности побыть наедине.
Кроме них никого рядом не было. Слышались лишь гулкие отзвуки моторов машин, проносящихся по ближайшей городской трассе. Время близилось к полудню, душное солнце стояло в зените, и развесистые кроны сосен, подобно крыше, оттеняли серовато-желтый фон, через который прорезался свет, посылая на друзей широкие полосы тени.
Шахар, присущим ему сдержанным тоном, рассказывал о незабываемом времяпровождении среди средневековых крепостей, замков романтической эпохи и современных музеев, кафе и магазинов стран центральной и западной Европы. Он путешествовал с родителями на взятом напрокат автомобиле. Поскольку все они прекрасно знали английский язык и ориентировались по картам, им не составило труда находить дорогу к достопримечательностям, гостиницам и городам. Такого моря удовольствия он никогда не получал.
Но и по пути, добавил парень, он не забывал о них, своих дорогих товарищах, и каждому привез сувенир. И, вынув из своего ранца сверток, Шахар принялся одаривать друзей. Его подарки были подобраны со вкусом, отличались изяществом и оригинальностью, и как будто несли в себе очарование тех мест.
– Шахар, где ж мои сигары? – шутя бросил Хен, благодаря приятеля за сувенир.
Он затянулся своим "Парламентом".и протянул пачку Шели. Больше в компании никто не курил.
– Ты еще маленький, – засмеялся тот. – Какие тебе там сигары?
– Зато ты у нас большой, – не полез за словом в карман Хен.
– А почему ты задержался? – спросил Одед. – Насколько я знаю, ты прилетел еще вчера.