Он даже не слышит, что его окликают:
— Юра! Ты? Не узнаешь?!
Он долго всматривается в знакомое лицо и наконец скорее догадывается, чем узнает, высокого, в желтом полушубке партизана. Ведь это секретарь райкома комсомола Горишный, который часто бывал в школе, на пионерских собраниях, не раз беседовал с Юрком.
Едва перекинувшись несколькими словами с Горишным, Юрко увидел впереди, в косых лучах вечернего солнца, высокую, родную, такую, что узнал бы ее среди ночи, слегка сутулую фигуру.
— Дмитро!..
Лицо брата проясняется от радости неожиданной встречи, а потом вдруг мрачнеет. Глаза, только что блестевшие, становятся тревожными.
— Юра, а где же… Что со Степаном Федоровичем?
И лишь теперь Юрко приходит в себя, трезвеет. Брат больше не расспрашивает. Он молча обнимает юношу за плечи и ведет в ближайшую хату.
Уже в хате, выслушав рассказ Юрка о той ночи и гибели Степана Федоровича, Дмитро снимает шапку и несколько минут стоит молча, задумавшись…
— Ну, а как там мать, Галина Петровна?
Затем, вздохнув и надев шапку, обращается к Горишному:
— Вот что, комиссар… О подвиге Степана Федоровича Короткова должны узнать сегодня же, перед выступлением, во всех ротах. Сообщение об этом надо передать при первом удобном случае на Большую землю…
О Кате Дмитро, оказывается, уже знает и потому не расспрашивает.
Лишь после того, как выходит Горишный, он выносит из соседней комнаты новенький немецкий автомат с двумя обоймами и протягивает его брату.
— Николай Иванович велел мне передать вам партизанское спасибо за рацию… Горько, что благодарить приходится тебя одного… И этот автомат он тоже оставил тебе… Рацию тогда починили. Самолет прибыл. Всех тяжелораненых и с ними Николая Ивановича переправили на Большую землю… Потом, оторвавшись от карательных отрядов, мы отошли сюда и вчера объединились с большим партизанским соединением. Хорошо, что ты успел нас найти сегодня, потому что через час выступаем. Прости, но у меня очень мало времени. Ты пока пойдешь с группой Николая Довгого. Это у нас подрывники, но в предстоящем походе на них возложено другое задание… И еще вот что. С Горишным я уже договорился. Сразу же после марша на комсомольском собрании поставим ваш вопрос. Заявление придется писать заново. Рекомендации найдем. Для тебя лично оставил Николай Иванович…
…Всю следующую ночь отряды были на марше. День отдохнули в лесу, а вечером снова отправились дальше. В полночь после короткого привала Дмитро приказал перестроиться в боевые порядки. Это предвещало бой. Первый бой в жизни Юрка.
Перед рассветом группа Николая Довгого вышла на опушку. Командир после десятиминутного отдыха коротко рассказал об общем плане отрядов и поставил задание перед своими людьми:
— Мы должны блокировать помещение полиции и уничтожить ее гарнизон.
Довгий вывел группу ближе к лесному рву.
— Пока луна не зашла, присмотритесь как следует… Вон тот длинный белый дом за тополями и есть полиция.
Юрко внимательно всматривался в даль, видел широкую долину, освещенную призрачным светом заходящей луны, ленту шоссе, большое село и с удивлением узнавал в нем Гончаровку, из которой выехал в сопровождении полицейских лишь неделю тому назад…
Юрко не знал замысла и размеров операции, которую тщательно готовило соединение нескольких отрядов под непосредственным руководством партизанского центра.
Потерпев серьезные поражения в боях с отдельными местными отрядами и упустив соединение Николая Ивановича, командование фашистских карательных частей, хотя и объявило о разгроме партизанских сил, сразу же стало готовиться к новому наступлению. Под видом части, вернувшейся с фронта для переформирования и отдыха, в селе расположился штаб карателя — генерала Германа, охраняемый батальоном эсэсовцев и отрядами солдат. Именно здесь началось переформирование потрепанных летом карательных частей, подготовка и вооружение новых отрядов.
Герман группировал силы для окружения и разгрома партизан. Ему и в голову не приходило, что замысел этот, благодаря Колосюку и другим разведчикам, стал известен не только партизанам, но и Центральному штабу в Москве. Партизанское командование решило, сосредоточив силы, неожиданно напасть первыми и, уничтожив ядро карателей вместе с штабом в Гончаровке, положить конец фашистской операции.