Читать онлайн "Аттические ночи. Книги 11-20" - Геллий Авл - RuLit

Глава 3

Каким образом советовал поступать врач Эрасистрат, если не хватает пищи, чтобы можно было перенести отсутствие еды и голод; и сами слова Эраситрата, написанные по этому поводу

(1) В Риме мы часто проводили целые дни с Фаворином. [782]Этот превосходный оратор притягивал наши души, и, куда бы он ни шел, мы сопровождали его, словно бы полностью завися от его голоса, настолько он всегда очаровывал нас приятнейшими речами. (2) Однажды, когда Фаворин отправился навестить какого-то больного, мы вошли с ним вместе и он по-гречески произнес длинную речь относительно состояния [пациента], обращаясь к врачам, которые случайно в тот момент тоже там находились: „И не должно казаться удивительным, что, хотя до этого он всегда был падок на еду, теперь, после вынужденного трехдневного голодания, весь его прежний аппетит пропал. (3) Ибо то, что написал Эрасистрат, [783]в значительной степени справедливо: голод создают пустые и открытые кишки и внутренние полые и разверстые пустоты желудка и кишечника. Когда они либо наполняются пищей, либо сжимаются и смыкаются от длительного ее отсутствия, тогда, поскольку место, куда попадает пища, или заполнено, или сжато, желание принимать пищу утоляется“. (4) По словам [Фаворина], тот же Эрасистрат утверждает, что скифы, когда необходимо долго терпеть голод, туго перевязывают живот ремнями. Считается, что этим сжатием живота можно изгнать голод.

(5) В тот раз Фаворин с радушием высказал это наряду с многими подобными вещами, (6) а мы позже, когда случилось прочитать первую книгу „Различий“ (Διαιρέσεις) Эрасистрата, обнаружили то самое рассуждение, которое слышали от Фаворина. (7) Слова Эрасистрата, посвященные этому вопросу, таковы: „Итак, мы сделали вывод, что воздержание от пищи происходит от сжатия желудка; ибо тех, кто по своему желанию полностью воздерживается от пищи, в первое время преследует голод, а потом уже нет“. [784](8) Затем немного ниже: „Скифы имеют привычку, когда по какой-то причине они вынуждены воздерживаться от пищи, стягивать живот широкими поясами, чтобы голод их меньше беспокоил. Пожалуй, когда живот полон, то это потому, что в нем нет никакой пустоты, оттого голод не ощущается, а в сильно стиснутом [животе] нет никакой пустоты“. [785]

(9) В той же книге Эрасистрат упоминает, что та непереносимая сила голода, которую греки называют булимией (βούλιμος), в самые морозные дни имеет место гораздо чаще, чем в ясные и погожие, [786]и говорит, что причины того, почему эта болезнь возникает по большей части в это время, ему все еще неизвестны. (10) Его собственные слова таковы: „Неясен и требует исследования этот, а также другие случаи булимии: отчего в холодные дни приступы болезни бывают чаще, чем в хорошую погоду“. [787]

Глава 4

Каков обряд и слова, которыми фециал обычно объявлял войну тем, с кем римский народ постановил ее начать; а также какими словами воины приносили присягу о недопустимости совершения краж; и о том, что воины, призванные на службу, до известного дня должны были находиться в установленном месте, если только в силу определенных обстоятельств им не следовало отказаться от этого обязательства

(1) Цинций [788]в третьей книге „О военном деле“ написал, что фециал, [789]объявляя войну врагам римского народа и бросая копье на их землю, прибегал к следующим словам: „Поскольку народ гермундулов (Hermundulus) [790]и люди народа гермундулов вели войну против римского народа и провинились и поскольку римский народ постановил начать войну с народом гермундулов <и гермундулами>, [791]по этой причине я и римский народ объявляем и начинаем войну с народом гермундулов и с гермундулами“. [792]

(2) Также в пятой книге „О военном деле“ того же Цинция написано: „Когда в старину происходил набор воинов, военный трибун приводил их к присяге в следующих словах: „В армии консула Гая Лелия, сына Гая, и консула Луция Корнелия, сына Публия, и на десять миль вокруг не совершай никакой умышленной кражи на сумму больше одного серебряного сестерция в день, ни в одиночку, ни с многими [сообщниками], и если ты найдешь и поднимешь что-либо, что не является твоим и стоит дороже одного серебряного сестерция, за исключением копья, копейного древка, дров, плодов, фуража, кожаного меха, денежного мешка, факела, то в ближайшие три дня все, что ты нашел и поднял, ты должен отнести и доложить консулу Гаю Лелию, сыну Гая, и Луцию Корнелию, сыну Публия, или тому, кому кто-либо из них прикажет, либо вернуть вещь тому, кого ты сочтешь ее хозяином, желая, чтобы было сделано по справедливости““. [793]

(3) После того как воины были набраны, заранее определялся день, когда они сходились вместе, и консул проводил среди них перекличку; (4) затем они приносили присягу в том, что будут находиться в указанном месте, причем [в присяге] имелись следующие оговорки: „Если не будет какого-либо извиняющего обстоятельства, как-то: похороны в семье или поминальные торжества, [794]которые назначены на тот же день не для того, чтобы он мог в этот день не присутствовать здесь; опасная болезнь (sonticus morbus) [795]или ауспиции, которые невозможно провести без умилостивительной жертвы, или ежегодное жертвоприношение, которое не может совершиться надлежащим образом, если он сам в тот день там не присутствует; нападение или вражеская атака, назначенный и оговоренный с врагом срок — если кто-то из них сошлется на какую-либо из этих причин, то на следующий день, когда обстоятельства позволят, он должен прийти и подойти к тому, кто набирает воинов в этом округе, деревне или городе“.

(5) Также в этой книге есть следующие слова: „Если воин в назначенный заранее день отсутствовал и не оправдался, его отмечали [796]как дезертира“. [797]