Так врач Эрасистрат возражает Платону. (6) Однако Плутарх в книге «Застольных бесед» говорит, что автором этого платоновского высказывания был Гиппократ и так же думали Филистион из Локр [1007]и Диоксипп [1008]из школы Гиппократа — врачи древние и известные. А относительно того, что Эрасистрат говорил по поводу ε̉πιγλωττίς (язычка), [они полагали], что он не для того в том месте расположен, чтобы воспрепятствовать проникновению в [дыхательный] канал чего-либо из выпитого — ибо жидкости представляются полезными для омывания и напоения легкого, — но приставлен в качестве своеобразного распределителя, для того чтобы удерживать или допускать [1009][пищу и питье] в соответствии с пользой здоровью. Он защищает дыхательный канал от любой пищи и сбрасывает ее в желудок, питье же распределяет между желудком и легким, и то, что из него должно попасть по дыхательному каналу в легкое не быстро и не все сразу, но как бы оказавшись сдержанным и придавленным своего рода преградой, перемещается незаметно и постепенно, а все остальное он отводит в другой канал, [ведущий] в желудок.
О пользующихся нехорошей славой предметах, именуемых у греков 'άδοξοι, рассмотренных Фаворином ради упражнения
(1) Предметы, пользующиеся нехорошей славой, или, если кто предпочитает говорить, не пользующиеся доброй репутацией, — то, что греки называют 'άδοξοι υ̉ποθέσεις, - обсуждали не только древние софисты, но также и философы, и наш Фаворин [1010]более чем охотно обращался к этим сюжетам либо потому, что считал их подходящими для подбадривания ума, либо для упражнения в остроумии, либо для преодоления трудностей посредством практики. (2) Так, когда он нашел благие свойства у Терсита [1011]и восславил лихорадку, возвращающуюся на четвертый день, он в обоих случаях сказал весьма много изящного и свойственного высокому таланту и оставил это в записях.
(3) А в похвалах лихорадке он даже привлек в свидетели Платона, который, по его словам, написал, что тот, кто излечится, претерпев возвращающуюся на каждый четвертый день лихорадку (quartana), и обретет свои силы в полном объеме, стабильнее и надежнее будет чувствовать себя в будущем. [1012]И среди тех же похвал он, клянусь Геркулесом, не без изящества обыграл одну небольшую сентенцию. (4) «Есть, — написал он, — стих, проверенный за долгий людской век:
Этим стихом утверждается, что не может быть каждый день хорошо, но в один [день] хорошо, а в другой плохо. (5) Раз обстоятельства именно таковы, — продолжал он, — что в человеческих делах хорошее и дурное словно бы чередуются, то сколь больше счастья [приносит] эта лихорадка с двухдневным интервалом посредине, в которой присутствуют μία μητρυιά, δύο μητέρες (одна мачеха и две матери).
О том, сколь многочисленные и сколь разные значения имеет частица „quin“ и как часто в сочинениях древних [смысл ее] не ясен
(1) Частица quin, которую грамматики называют союзом, связывает, судя по всему, речь различными способами и [придает] ей разные значения. (2) Ведь мы исходим из того, что говорим в одном смысле, когда, как бы упрекая, спрашивая или побуждая, выражаемся: quin venis (почему ты не приходишь?), quin legis (почему ты не читаешь?), quin fugis (почему ты не бежишь?); и в другом смысле, когда утверждаем так: „Non dubium est quin Μ. Tullius omnium sit eloquentissimus“ (He подлежит сомнению, что Марк Туллий красноречивее всех). Иначе обстоит дело, когда мы строим [фразу] так, что она в каком-то смысле кажется противоположной предшествующему: „Non idcirco causas Isocrates non defendit, quin id utile et honestum existumarit“ (Исократ потому не выступал с речами, что считал этот жанр бесполезным и неблагородным). (3) От этого значения не очень отличается то, [что] стоит в третьей книге „Начал“ Марка Катона; [1014]он сказал: „Haud eos ео postremum scribo quin populi et boni et strenui sient“ (He оттого пишу их в конце, что они лишены добродетели и отваги). [1015](4) Во второй книге „Начал“ Марк Катон использовал эту частицу примерно так же, сказав: „Neque satis habuit quod eum in occulto vitiaverat quin eius famam prostituerat“ (Ему не было достаточно, что он тайно его опорочил, и он не смог удержаться от того, чтобы не выставить его имя на публичное поругание). [1016]
(5) Мы заметили, кроме того, что Квадригарий [1017]в восьмой книге „Анналов“ использовал эту частицу весьма неясным образом. Мы приводим его собственные слова: „Romam venit, vix superat, quin triumphus decernatur“ (Прибыв в Рим, он едва добивается, чтобы ему был назначен триумф). [1018](6) Также в шестой книге „Анналов“ есть следующие слова: „Раеnе factum est, quin castra relinquerent atque cederent hosti“ (С трудом удалось не оставить лагерь и не отдать его врагу). [1019](7) Однако от меня не ускользает, что кто-либо может необдуманно сказать, будто в употреблении этих слов нет никаких трудностей, (8) ибо quin в обоих местах помещено вместо ut. [Фраза] совершенно ясна, если сказать так: „Romam venit, vix superat, ut triumphus decernatur“ (Прибыв в Рим, он едва добивается, чтобы ему был назначен триумф); точно так же в другом месте: „Раеnе factum est, ut castra relinquerent atque cederent hosti“ (С трудом удалось не оставить лагерь и не отдать его врагу). (9) Однако пусть действительно используют те, что выпутались таким образом, как уловку изменения в словах, которых не понимают, но пусть они ей пользуются, где могут это сделать, с большей скромностью. (10) Что же касается частицы, о которой мы говорим, то кто не уяснил, что она является составной и что она не только несет в себе сочетательный смысл, но и обладает вполне определенным значением, тот, конечно, никогда не поймет ее значение и разнообразие в употреблении. (11) Однако, поскольку это требует более обстоятельных рассуждений, тот, у кого есть досуг, сможет найти их в „Заметках“ Публия Нигидия, [1020]каковые он назвал „грамматическими“.
Весьма изящные сентенции, выбранные из „Мимов“ Публилия
(1) Публилий [1021]писал мимы и считалось достойным рассматривать его как почти равного Лаберию. [1022](2) Злословие же и дерзость Лаберия так задевали Гая Цезаря, что тот объявил, будто мимы Публилия для него лучше и приятнее [сочинений] Лаберия. [1023]
(3) Многие изящные сентенции этого Публилия на слуху и весьма подходящи для использования в обыденной речи; (4) выписанные из них [фразы], состоящие из одного стиха, я, клянусь Геркулесом, с удовольствием привожу: [1024]
1007
103 Филистион из Локр (IV в. до н. э.) — более известен как Филистион Сицилийский, один из известнейших врачей своего времени, принадлежавший к сицилийской медицинской школе; был дружен с Платоном. Фрагменты его сочинений сохранились в цитатах и переложениях позднейших авторов.
1008
104 Имя гиппократика Диоксиппа взято Геллием непосредственно из текста Плутарха, однако врач с таким именем более нигде не упоминается. Веллман предполагает, что текст Плутарха испорчен и в упомянутом персонаже следует видеть ученика Гиппократа Дексиппа Косского (подробнее см.: RE, s.v. Dexippos (7)).
1009
105 Admittendi (допустить) — общепринятая конъектура; рукописное чтение — admiscendi — не дает удовлетворительного смысла.
1012
108 По-видимому, ссылка на Plat. Tim., 86а. В этом месте Платон говорит о продолжительности лихорадки в зависимости от того, какой элемент ее вызвал; поскольку земля — "четвертый по счету и самый косный род", то и "тело подвержено четырехдневной лихорадке и выздоравливает с большим трудом" (перевод С. С. Аверинцева). Но ничего о том, как выздоравливающий будет чувствовать себя в будущем, Платон не сообщает.
1021
117 Публилий Сир (I в. до н. э.) — римский мимограф, вольноотпущенник, родом из Сирии; сам играл в своих мимах. Известны два названия его мимов ("Ворчун" и "Работники, подрезающие деревья") и антология извлеченных из его пьес сентенций, которую и цитирует Геллий. Это собрание содержит более семисот изречений, однако, поскольку оно активно пополнялось в Средние века и Новое время, значительная часть сентенций, по-видимому, Публилию не принадлежит.