— Я? — вскричал Онегезий. — Кого я найду? Где?
— Вот что я поручаю тебе. Ты должен найти мне жену, которая заставит меня забыть крошку, что убили этой ночью. Если понадобится, обыщи весь мир. Пусть твои люди побывают везде и всюду. Дай знать, что мы дадим награду тому, кто укажет, где найти красавицу, которая нам нужна. Трудную задачу возлагаю я на тебя, Онегезий, поскольку не так-то просто стереть Сванхильду из моей памяти.
Она должна быть ещё прекраснее, — продолжал Аттила после короткой паузы. — С золотыми, как солнечные лучи, волосами. Мне не нужны восточные девушки с их чёрными глазами. Таких у меня полно. Глаза у неё должны быть синими как небо. Талия — осиной. Я устал от полногрудых гусынь. Ты знаешь, где можно найти мне такую жену, Онегезий?
Тот поник головой.
— Нет, о король королей. Но я найду её для тебя.
— И найди её побыстрее, — в голосе Аттилы послышалась угроза. — Задержки я не потерплю. Мне нужно забыть Сванхильду.
6
С облегчением Аттила переключился на военные дела. Ковыляя на коротеньких ножках, спустился в залу под спальней. Нашёл Всегда-одетого за столом, где днём раньше сидели его военачальники. Николан Ильдербурф работал всю ночь, но выполнил поручение Аттилы. На длинном столе лежали четыре стопки листов пергамента, по одной для каждой из армий, идущих с Востока.
Ещё юный, высокий, стройный, (в компании ширококостных гуннов он казался просто хрупким), темноволосый и черноглазый, Николан чем-то напоминал грека, умными глазами, высоким лбом, может, изящными руками. По первому взгляду складывалось впечатление, что ему самое место за глыбой мрамора или перед чистым холстом, но хватало нескольких секунд, чтобы понять обманчивость артистической внешности. За столом сидел человек действия, активный, энергичный, схватывающий всё на лету и с ходу использующий полученные сведения. И сравнивать его стоило не с греком, а с закалённым клинком, с острейшим из лезвий и с великолепной рукоятью.
— Я закончил, великий хан, — доложил Николан, указывая на стопки пергаментов. — Вот твои приказы.
Аттила не счёл нужным задавать какие-либо вопросы. Он знал, что в документах содержится исчерпывающая информация. Армии, движущиеся с Востока, узнают из них, когда сниматься с места, по каким дорогам, сколько проходить в день, где найти съестные припасы и воду, где и когда форсировать реки. Всё было расписано ясно и понятно. Четыре армии друг за другом пересекут Дакию и проследуют вдоль Дуная, нигде не столкнувшись с другими частями. Следовать приказам не составляло труда. Более того, они не требовали невозможного, а потому помешать их выполнению могла лишь полная некомпетентность командующих. И в этом случае поиск виноватого не занял бы много времени.
— Их нужно отправить немедленно, — распорядился Аттила. Пристально посмотрел на своего помощника. — Ты устал?
— Немного, о король.
Солнце уже ярко светило в окна, в зале было душно и тепло. Николан, однако, оставался в плотной тунике, застёгнутой у ворота. Он потёр глаза, отгоняя сон.
Аттила присел к столу.
— Я награжу тебя ещё одним важным поручением. Тебе придётся выехать после полудня.
Николан согласно кивнул.
— Несколько часов сна и я смогу ехать, — и добавил, показывая, что, в отличие от многих, не испытывает к правителю никакого страха. — Давным давно ты обещал мне другую награду, и мне пора её получить. Я говорю о возвращении моих земель, о король королей. Их надобно отобрать у Финнинальдеров. Они незаконно купили их у Ванния после убийства моего отца. Ты должен восстановить справедливость, о могущественный король. Ванний не имел законного права захватывать эти земли. Из денег, заплаченных Финнинальдерами, казна не получила ни единой сестерции. Ванний всё оставил себе. Он ограбил и тебя, главу государства. Разве не пришло время воздать виновным по заслугам?
Аттила нахмурился. И ответил после долгой паузы.
— Я недостаточно хорошо знаком с этим делом. Могу лишь пообещать тебе, что во всём разберусь.
Но Николана такой ответ не устроил.
— Это обещание я уже слышал несколько раз, — его лицо полыхнуло злым румянцем. — Разве я плохо служу тебе? Я не прошу награды, о великий Танджо, я лишь пекусь о восстановлении справедливости.
— Нечего давить на меня! — возвысил голос и Аттила. — Мы готовимся к войне. Когда мы победим, у нас будет много земель и золота, так что ты получишь свою, и, уверяю тебя, немалую, долю. Не предпочтёшь ли ты поместья в тёплой Италии тому клочку земли, из-за которого ты не даёшь мне покоя?