— Тогда и появилась Энна Корана Лини? — небрежно поинтересовался странник, уже почти уверенный в ответе.
— Да, тогда она и появилась, — кивнул крючконосый. — Ибо мужчина не скажет столько под самой жестокой пыткой, сколько может выболтать хорошенькой женщине. Повторяю, ты наделал много ошибок! И главная из них -ты показал, что талантлив! Умен, силен, крепок духом, опытен в военных делах! Но были и другие просчеты… этот старик-силангут, исчезнувший неведомо куда с твоей виллы в Харсе… еще двое моих людей… еще кое-какие странности… Так что я полностью убедился! Всем известно, что бартамцы -великие воины и чародеи!
Он уставился на Блейда во все глаза — как и остальные полководцы. Императрица шевельнулась, ее драгоценная диадема и ожерелье рассыпали фонтан сверкающих брызг.
— Никаких ошибок не было, спарпет, — заявил странник, протянув руку и неторопливо выстраивая перед собой в ряд серебряные кубки и кувшины. — Это лишь твое толкование фактов, а истина, как известно, имеет много обличий. Я хотел привлечь к себе внимание, и я его привлек. По двум причинам.
— Первая? — это был Мантул Скрим.
— Первая связана с моей целью появления здесь, в ваших землях.
— Вторая? — пробасил Калатта Хар.
— Вторая… вторая заключается в том, что я ничем не рисковал. Я нахожусь в полной безопасности. Везде и всюду, в любой момент.
Гинна Пал хищно оскалился.
— Думаю, ты заблуждаешься, мой доблестный Блейтул Брит. Если мы не узнаем правды и не договоримся, вряд ли ты покинешь виллу Светлейшей живым.
Блейд повел рукой, и кувшин с вином исчез. Потом растаяли в воздухе два кубка, еще один кувшин и ваза с фруктами, наконец странник повернулся к Тении Фралле Куз, и диадема, венчавшая ее головку, тоже испарилась.
— Прости мне это святотатство, госпожа, — Блейд низко поклонился, -Обещаю, когда мы доберемся до моего замка в Бартаме, я компенсирую эту потерю.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Потом Калатта Хар неуверенно прочистил горло и спросил:
— И ты можешь… можешь так и с людьми? С каждым?
— С любым и каждым, — охотно подтвердил странник. — Всем известно, что бартамцы — великие воины и чародеи.
Он чувствовал себя победителем. Если эти трое хотя бы пикнут, он отправит их к Лейтону — пусть заканчивают свое совещание в приемной камере Малыша Тила. Блейд не сомневался, что после этой впечатляющей демонстрации ему удастся договориться с императрицей.
— Хм-м… — протянул Гинна Пал, справившись с изумлением; против ожиданий, он казался довольным. — Итак, мы выяснили первый вопрос — откуда ты. Теперь постараемся разобраться со вторым — зачем ты сюда прибыл. И не будем угрожать друг другу.
Блейд пожал плечами.
— Я никому не угрожаю, почтеннейший, я только предупреждаю. — Он прищурился, и еще два кубка исчезли. — Что до моей цели, то позволь заметить, что из вас всех верно угадала Светлейшая.
— Значит, ты беглец? Изгнанник?
Он молча кивнул, отметив, что по губам Тении скользнула торжествующая улыбка. Каждому — а женщине в особенности — приятно сознавать, что он оказался самым проницательным!
— Кто же тебя изгнал? — спросил Скрим.
— Враги, — Блейд снова пожал плечами. — Видишь ли, Неустрашимый, Бартам — это не единая страна. Это обширные земли у Восточного океана, где много разных стран и государств. Одни бартамцы обликом похожи на меня, другие — на вас, третьи — на финареотов… — Он почти дословно цитировал слова старца Хирама. — Мой наследственный удел оказался не самым крупным и не самым сильным. Войско мое было перебито, города и замки — взяты штурмом, земли отобраны… И тогда я поклялся отомстить врагам!
Он грохнул кулаком по столу — так, что подпрыгнули шандалы со свечами — и свирепо оскалился. Императрица вздрогнула, Мантул Скрим с невольным испугом подвинул кресло, Храбрейший Калатта Хар опрокинул в рот свою чашу, и вино забулькало в его горле. Гинна Пал внешне остался спокоен.
— Если я правильно понимаю, бартамец, — произнес он, — ты намекаешь на некое соглашение? На договор?
Блейд вновь надел маску спокойствия. Решительный момент приближался.
— Да! — Ему стоило больших усилий сдержать улыбку.
— Твои условия?
— Я доведу вас до Бартама. Те страны — ни по отдельности, ни все вместе — не устоят перед вашим войском. Я получу головы своих врагов и власть над всем востоком… разумеется, как вассал Великого и Непобедимого, супруга Светлейшей, — снова поклон в сторону императрицы.
Гинна Пал задумчиво почесывал свой крючковатый нос.
— С первой частью согласен, — наконец произнес он. — Головы за указание пути… Да сколько угодно! Можешь выложить из голов хребет размером с Риг Найл! Но вот насчет власти… Посуди сам, для нас опасно держать на востоке такого сильного вассала! Человека, который вызнал наши боевые приемы! А вдруг ты взбунтуешься, Блейтул? Или захочешь сам завоевать мир?
— Что же ты предлагаешь, почтенный?
Старый спарпет, продолжая почесывать нос, оглядел своих соратников и снова задержал взгляд на императрице; Блейду показалось, что она чуть заметно кивнула.
— Я предлагаю гораздо большую власть, чем ты ищешь. Забудь о Бартаме; в конце концов, это лишь одна из частей мира, не более того. Мы придем туда, ты получишь все головы, какие захочешь, потом вернешься на запад. В Великий Кант, я разумею.
— Зачем?
Гинна Пал снисходительно улыбнулся.
— Как ты думаешь, чем сильна империя?.. — он выдержал паузу, но странник не отвечал: вопрос был явно риторическим. — Не армией своей, не воинским искусством, не властью над многими землями и не союзом с варварами вроде альбагов… Великий Кант силен единством среди правящих родов! Среди Колесничих! — спарпет торжественно поднял палец, словно призывая к вниманию.