Мы знаем об этом, судя по тому, что было потом, поскольку его приняли все, как никого прежде.
Согласие, проявленное после смерти Руаса, не было бы всеобщим, если бы Аттила уже не привлек на свою сторону почти всю гуннскую общину, причем задолго до того, как проявил себя как полководец.
Нюансы
Возможно, еще не поздно поговорить о репутации гуннов. Все известные нам источники принимают апокалипсическое звучание: с появлением гуннов началась новая эра под знаком ужаса. Гунны воспринимались как жуткая новость.
За последние два века Европа привыкла к варварам и уже не думала, что кто-то сможет ее удивить после всего, что она повидала. Пришли гунны, и слово «варвар» вдруг поблекло. Надвигалось варварство иного рода, чем самая страшная из волн, разбивавшихся друг за другом о твердыню Римской империи, после того как она прекратила продвигать свои границы за Рейн, Дунай, Евфрат и Сахару.
Варвары нового типа едва ли имели человеческий облик. У них были самые быстрые кони, самые смертоносные стрелы, бьющие дальше всех, а презрение к смерти — и своей, и чужой — они впитали с молоком матери. Презрение к смерти — презрение к жизни.
Но хронисты минувших веков не слишком отличались от нынешних журналистов: как и те, они предпочитали сенсации обыденности. Нужно поражать, а то читать никто не станет. И потом впервые в жизни историю писали побежденные, ибо победителями были варвары во главе с гуннами.
Так что нужно внести нюансы: гунны были ужасны, но не всегда. Существуют границы для грабежа и убийства. Когда больше некого убивать и нечего грабить, надо жить, как все, ухаживать за стадами, возможно, кое-где сеять хлеб, если нельзя пойти дальше, в нетронутые земли. Когда Аттила пришел к власти, дунайские гунны (о поступках которых нам известно лучше всего) уже 50 лет сидели спокойно, упорно набиваясь в друзья Римской империи и долгое время прося лишь о том, чтобы позаботиться о ее спасении.
Империя и гунны — кто кого
421 год. Аттиле 26 лет. Его долгая юность закончилась. Руасу остается прожить еще 13 лет. Аттила сблизится с ним еще теснее, его влияние будет беспрестанно возрастать, а сфера деятельности — расширяться. До сих пор он мерился силами со своими сородичами, теперь ему придется потягаться с другими державами — Римом и Константинополем.
Гонорий правит Римом уже 27 лет. Его племянник Феодосий II властвует над Босфором. Это две бездарности, в равной мере пораженные болезненным безволием, но первый — извращенец, легко выходящий из себя, а второй — слабак, считающий себя утонченным, потому что хорошо разбирается в праве и богословии. Он очень гордится своим почерком и по-детски тешится своим прозвищем Каллиграф.
Вот с этими-то двумя людьми и доведется потягаться Аттиле. И тот и другой прячутся за спинами своих уполномоченных: у первого — это военные и вкрадчивые чиновники, у второго — старшие евнухи (которые каждые два года погибали от руки своего преемника — тысячу лет спустя османы возьмут эту систему на вооружение).
И тот и другой придерживались своего рода императорского аутизма, никогда не давая ответа на заданный вопрос, из-за чего накапливались нерешенные проблемы. Возможно, они утверждали еще задолго до Альфреда де Виньи: «Молчанием будь велик, оставь глупцам иное»…
Аттила наметил себе программу: пощадить Рим, где находится Аэций, и терроризировать Константинополь.
Прежде чем взяться за ее осуществление, он во второй раз вступил в официальный брак со своей соотечественницей по имени Керка, дочерью крупного вождя. До конца его дней Керка будет его главной женой, только она, когда придет время, получит титул императрицы. У этой четы родятся два сына, провозглашенных «суверенами», и несколько дочерей.
Случай для непосредственного вмешательства в дела империи представился очень быстро: в 423 году умер Гонорий.
Вопрос о престолонаследии оказался сложным. Повсюду начались беспорядки. Некто Иоганнес, высший чиновник в Равенне и большой друг Аэция, ставший премицерием нотариев, провозгласил себя императором под именем Иоанна, сразу же получив прозвище Иоанна Узурпатора в противовес естественному наследнику Гонория — его племяннику Валентиниану. Валентиниан был сыном сестры покойного императора Галлы Плацидии и доблестного полководца Флавия Констанция, за которого он выдал ее замуж, предварительно назначив его соправителем под именем Констанция III[13].
13
На самом деле последовательность была другой: свадьба состоялась в 417 году. Галла Плацидия упорно не соглашалась идти за Констанция и возбудила против него всех своих слуг. Тем не менее в день своего вступления в консульство Гонорий насильно взял ее за руку и вручил Констанцию. В 421 году Гонорий провозгласил Констанция соправителем и даровал ему титул августа. Процарствовав семь месяцев, Констанций скончался от болезни легких.