Около дрог спокойно прогуливались три девушки, но любое внимание несомненно привлекла бы лишь одна из них — статная, белокурая красавица. У нее была величественная фигура, полные плечи, красивой формы грудь и ростом она превосходила подруг на целую голову. В белом платье, открывавшем шею и дивные, изящные руки с ослепительно-белой кожей, она напоминала мраморную статую, в которую искусный скульптор вдохнул живую душу. Эта юная красавица была дочерью короля Визигаста, несравненная Ильдихо.
Не смотря на свой высокий сан, королевна не носила драгоценных украшений — их с избытком заменяли жемчужины глаз и роскошные золотые волосы. Волосы Ильдихо были мягкие, как шелк, а обрамлявшая лоб коса в три пальца шириной украшала ее головку сказочной диадемой, будто выкованной из червонного золота.
Так стояла она у повозки, выпрямившись во весь рост, положив правую руку на хребет одной из лошадей, а левой прикрывая от солнца глаза, чтобы лучше следить за работой девушек у речки и на лужайке. Большие, золотисто-карие глаза Ильдихо, с твердым, смелым взглядом, напоминали глаза орлицы. Временами она закидывала гордую головку, поднимая тонко очерченные темные брови.
Внезапно передняя лошадь испуганно заржала, попятилась назад и встала на дыбы, а повозка сдвинулась с места и накренилась. Еще минута — и дроги вместе с конями полетели бы с откоса вниз. Подруги Ильдихо с громким визгом отскочили в сторону, и лишь королевна не растерялась, ухватив сильной рукой за повод вздыбившегося коня. Потом, когда лошадь успокоилась, она наклонила головку, рассматривая землю, и — увидев какой-то предмет в траве — наступила на него ногой, притопнув сандалией.
— Идите сюда! — крикнула Ильдихо подругам, отбрасывая ногой судорожно извивавшуюся змею. — Она издохла!
— Что это? — боязливо спросила одна из девушек, снова появляясь у повозки и прикрываясь темно-зеленым плащом.
— Медянка. Лошади их ужасно боятся, Ганна.
— И нельзя не бояться, — заметила другая из подоспевших товарок. — Мой двоюродный брат умер от укуса медянки. Знай я, что тут змея, то убежала бы еще быстрее.
— Их нужно давить ногой прежде, чем они изготовятся ужалить. Кто — кого, — спокойно сказала королевна. — Вон, взгляните: я наступила змее на шею у самой головы.
— Ильдихо! — в ужасе воскликнула Ганна, взмахнув руками. — О, госпожа! А если бы ты промахнулась?
— жалобно прибавила другая.
— Я никогда не промахнусь, Альбрун. Кроме того, меня охраняет сама Фригга, благодатная жена.
— Конечно, не без ее помощи, — согласилась Альбрун. — Помнишь, Ганна, как прошлой весной при стирке белья я полетела в реку? Ты закричала и другие девушки тоже, а было нас человек двадцать. Меня уносило быстрым течением, как щепку, а вы бежали по берегу.
— Как же, помню! Но королевна не закричала: она прыгнула в воду и схватила тебя за плащ, вот за этот самый. Госпожа схватила тебя левой рукой, и с помощью одной правой поплыла к берегу и вытащила тебя из воды.
— А когда я стала потом выжимать мокрые волосы, — вмешалась королевна с улыбкой, — то…
— …нашла крепко прицепившуюся к ним раковину, которую мы теперь называем застежкой Фригги.
— В них попадается жемчуг, — перебила Ганну Альбрун. — Мы знали это и разделили половинки…
— …и нашли там великолепную жемчужину, небывалой величины. Такая прелесть!
— Да, — серьезно сказала Ильдихо, слегка разглаживая рукою брови, — я нахожусь под покровительством Фригги. Моя мать умерла тотчас же после моего рождения, и мне было бы трудно вырасти здоровой, понятливой и честной девушкой, если бы не богиня. Отец отдал меня под ее охрану, чтобы она заменила мне умершую мать. Недаром. Фригга была нашей славной родоначальницей! По вечерам, когда мы сидели у огня, отец постоянно рассказывал мне о ней, самой доблестной, самой достойной из женщин. И как часто потом, засыпая после его рассказов, я видела у своей постели прекрасную златокудрую богиню: она гладила белой рукой мой лоб и брови. Я, конечно, просыпалась от ее прикосновения и мне чудилось, будто бы белая одежда мелькает у порога, исчезая в темноте. Сладкий испуг волновал мое сердце. Я вскакивала — и искры сыпались из моих волос. Это правда. Благодатная жена невидимо следит за каждым моим шагом, оберегая меня от зла… Однако, довольно болтать! Примемся за работу!
— Нет, госпожа! — возразила Альбрун, встряхивая черными косами и останавливая Ильдихо за руку. — Ты слишком много трудилась сегодня.
— Кто поднял на повозку все эти корзины с бельем? — подхватила Ганна. — Они до того тяжелы, что мы вдвоем еле притащили их сюда, а ты управлялась одна.