- Знаешь что, десятник, - буркнул наконец кантиец, - не называй меня Макроном. Я был лишен имени, рода и уха за бунт... за неповиновение приказу. Так что сакора Макрона Сирба больше не существует, и не стоит вспоминать о нем.
Блейд пожал плечами.
- Ладно, если ты так хочешь. Могу называть тебя Маком - это доброе каснитское имя... - он ухмыльнулся. - Сойдет?
- Сойдет.
- Ну, так скажи мне, Мак, за что же сражается империя? Зачем идти в поход, на восток и громить чужие земли, когда и своих достаточно? Кому это выгодно?
- Никто не помышляет о выгоде, десятник. Волей Великого Неба и владык из рода Фраллов мы должны покорить весь мир. Таково наше предназначение, понимаешь? Все, от западных пределов Шер-да до восточного океана, должно принадлежать Канту. Так считает Великий и Непобедимый, так думают его полководцы, офицеры и солдаты.
- А ты? Ты сам как полагаешь?
Щека у Мака дернулась.
- Так же, разумеется. Пусть я больше не сакор Макрон Сирб, но я остался кантийцем! Хотя со мной поступили не совсем справедливо... - его рука невольно потянулась к обрубку уха.
- Опасное это дело - завоевывать весь мир, - заметил странник. Мир велик... Либо обескровишь свой народ в непрерывных войнах, либо наткнешься на того, кто посильнее...
- Не Бартам ли ты имеешь в виду? - прищурился кантиец.
- Может, и Бартам...
- Конечно, мы не много знаем о тех землях, - бывший Макрон Сирб покачал головой, - но вряд ли Бартам устоит перед нашими армиями. Видишь ли, мы воюем много лет и знаем толк в своем ремесле. Если ты сражался с Кантом на юге, десятник, то поймешь, о чем я говорю.
Блейд заметил, что новокрещеный Мак тщательно избегает называть его Ичем Блодамом. Подобный такт был достоин самой высокой оценки; вероятно, Макрон Сирб, лишенный рода и чести за какой-то проступок, научился хотя бы одному - не унижать других.
- Я хочу тебя расспросить еще кое о чем, - произнес он, резко меняя тему разговора. - Этот Рилат, децин, был щедр со мной, но поставил одно условие...
- Какое, десятник?
- Я должен тут кого-то вздуть. Только пока не знаю, кого и почему. Разве у децина не хватает власти, чтобы задать трепку непокорному?
Мак задумался, поглаживая бритый подбородок.
- Наверно, он имел в виду Шкуру... этот хаст всем портит кровь... А что до власти, то у децина ее не так уж и много. Гасильщики - особая рангара, не кантийская и не варварская, тут собраны мерзавцы из сорока племен, и пока они делают свою работу, их никто не трогает... У гасильщиков нет своих вождей, как, скажем, у альбагов или ситалла, но и кантийские офицеры здесь не столько командуют, сколько, присматривают. Стараются, чтобы солдаты не поубивали друг друга. А этот Шкура...
- Кто он такой? - прервал странник Мака.
- Десятник, как и ты... Набрал в свой отряд хастов поздоровее и заправляет чуть ли не всем лагерем. И прихлебателей у него хватает... этот Пинок, например. Будь уверен. Шкуре уже доложили, как ты нагнал страху на поваров. И про черпак тоже.
- Разве он сам не видел? Утром или во время обеда?
- Не думаю. Он больше ошивается в городе, денег у него хватает... многие наши платят, чтобы отвязаться.
- Хм-м... Значит, вечером он может пожаловать со своей бандой?
Мак-Ухо потер свои мозоли на нижней челюсти и устремил в потолок задумчивый взгляд.
- Не знаю, десятник, когда он пожалует... может, вечером, может, утром... Но припрется он обязательно!
Глава 5
Вечер, однако, прошел спокойно.
На следующий день, во время утренней кормежки зверья, дежурил Марл Рилат. Завидев Блейда, он подмигнул и поднял вверх отогнутый большой палец - видно, был уже наслышан о вчерашних подвигах завербованного им новобранца. Блейд сделал каменное лицо. Возможно, для начала ему придется намять бока Шкуре, но Рилат в его списке стоял вторым.
Однако сводить счеты с кантийским децином на кулаках было бы неосторожно, и тут у странника имелся другой, более хитроумный план. Малопочтенную службу в рангаре гасильщиков Гинна Пал компенсировал своим сержантам и офицерам неплохими деньгами и, насколько уяснил Блейд из речей Марла Рилата, децин дорожил своим местом. Но что произойдет, если вскроется их сговор? Насчет ребер хаста Шкуры? Это была бы куда более изощренная месть, чем примитивная кулачная расправа.
После еды он вернулся со своими подчиненными в палатку. Шрам и Борода голодным взглядом уставились на командира, ожидая новой подачки. Вчера он продемонстрировал им кнут и пряник, выбив зуб нахальному хасту, но компенсировав эту потерю серебром; теперь оба гасильщика изъявляли абсолютную покорность. Словно, шакалы, крадущиеся вслед за тигром, они были готовы сносить удары когтистой лапы, чтобы попользоваться объедками с тигриного стола.
Блейд, однако, полагал, что не может доверять этим двоим, пока не проверит их в бою. Хотя гасильщики не участвовали в настоящем сражении, да и армия еще не выступила в поход, он подозревал, что схватка близится - его персональная схватка с предводителем местных мафиози.
Разумеется, в архаической реальности Ханнара не знали таких слов, называя убийцу - убийцей, вора - вором, вымогателя - вымогателем. Для Блейда же хаст Шкура был мафиози. Из того, что рассказал вчера Мак, выходило, что этот мерзавец грешил и смертоубийством, и грабежом, и вымогательством. Конечно, кантийцы могли вздернуть и Шкуру, и всю его банду - или, по крайней мере, изгнать с позором и без выходного пособия, - но хаст со своими приспешниками относился к числу на редкость умелых специалистов. Процедура добивания раненых была для него самой простой из задач, обыденным делом, можно сказать; гораздо больший интерес представляли акции устрашения вроде поджога деревень и пыток. Как все хасты, он понимал в этом толк и никогда не отказывался продемонстрировать свое искусство.
Одним словом, десятник Шкура являлся слишком ценным кадром, чтобы затягивать веревку на его шее, и, согласно мысли Рилата, было необходимо лишь слегка утихомирить этого подонка - ровно настолько, чтобы не грыз своих. Блейд полагал, что хотя пара сломанных ребер не фигурирует в подписанном им контракте, договор следует выполнять - но с максимальной выгодой для себя. Марл Рилат оплатил эти ребра из казны Великого и Победоносного, значит, они должны быть сломаны! И пусть все узнают об этом!