- Почему?
- Озеро велико, в нем хватит воды, чтобы напоить половину Бхиота. Но лежит оно, как я сказал, на самом краю плоскогорья, и к этому краю прорублен канал с бронзовыми вратами... - Внезапно старик замолк, придвинулся поближе к Блейду и тихо шепнул: - Теперь слушай внимательно, великий маг. Если раскрыть те врата, вода уйдет... быстро уйдет, не успеешь оглянуться... впитается в сухую землю... а на месте Фар'лона будет лишь лужа грязи... и минует много лет, пока подземные ключи вновь наполнят озеро. Ты понял?
- Понял, - ответ странника прозвучал так же тихо. - Но скажи, зачем это сделано? Канал и ворота, через которые можно спустить воду?
- Разве ты не понимаешь? Так порешили наши предки и предки бартамцев. Идут путники или мирный караван - ворота закрыты. Идет войско... ну, ты понимаешь...
- Значит, там стража?
- Тайная стража, два отряда, наши и бартамцы, в разных местах. И каждый может раскрыть створ... Даже ха'дро не знают, в каких пещерах запрятаны колеса и где идут от них цепи к воротам... И стражей тех так просто не увидишь!
- Ясно. - Блейд разлил в чаши рубиновую жидкость, выпил свою и поклонился старику. - Спасибо, отец. Теперь осталось только одно: расскажи мне о дороге из Силангута до Фар'лона, о тайных источниках, о зыбучих песках, бурях и всем прочем.
Старец улыбнулся.
- Ты хочешь сразу узнать то, чему меня учили много дней? Трудное дело! Но я постараюсь помочь тебе. Я произнесу Первое Наставление, где говорится о самом важном. Если ты чародей, то постарайся запомнить его сразу, хотя это свыше человеческих сил... А в остальном... а остальном пусть тебе помогут твоя магия и Найлам, наш Небесный Отец!
Странник кивнул, уверенный, что может положиться на свою память. Хирам, облизнув губы, сделал несколько глубоких вдохов, будто бы собирался нырнуть в воду, выпрямился и замер. Его силуэт смутно вырисовывался на фоне озаренного луной и звездами моря, и, кроме этих небесных огней, на просторной террасе не было других источников света - ни факела, ни масляной лампы, ничего. Как настоящие заговорщики, гость и хозяин предпочитали беседовать в темноте.
Внезапно Хирам откашлялся и начал негромким речитативом:
- В путь к Небесному Озеру Фар'лон иди от трех пирамид, что стоят в двадцати нирратах от великого города Ах Патар, хранящего восточные пределы Силангута...
Потом он запел. Это была стихотворная лоция, своеобразная монотонная и тягучая песнь-поэма, в которой отмерялись нирраты пути от источника до источника, от зыбучих барханов до твердых надежных песков, от одних приметных камней до других, от обелисков на курганах до тайных знаков на скалах, от русел пересохших древних рек до каменистых оврагов, в которых можно было переждать бурю. Блейд слушал, полузакрыв глаза, внимая неспешному повествованию, укладывая в памяти каждую строчку, каждое слово, каждую примету. Он словно видел этот путь - незримую дорогу в жаркой пустыне, что начиналась у трех пирамид к востоку от великого города Ах Патар и заканчивалась у большого чистого озера в горах, отражавшего небесную синеву. У озера Фар'лон, западни, ловушки!
Когда Хирам кончил, луна уже высоко стояла в темных небесах, и с просторов Сир-да потянуло прохладным ветерком. Старец поднял чашу, медленно выпил вино и неслышно опустил серебряный сосуд на ковер.
- Все! Теперь, с помощью богов, ты доберешься до Фар'лона! А там...
Он не закончил. С минуту они молчали, потом странник произнес:
- Кажется, ты собирался просить меня об услуге? Я слушаю, почтенный Хирам.
- Мой топор... ты отправил его далеко? Очень далеко? В чужие земли? В неведомые пределы? Может быть, прямо в царство Кораны? Или в Бартам?
- И это не исключено, отец, - Блейд был доволен, что темнота скрыла его усмешку.
- Я хотел бы попасть в Бартам, - сказал Хирам после недолгого раздумья, словно на что-то решившись. - Я могу очутиться в руках Кораны... быстро и безболезненно, когда сам того захочу... но если б перед этим повидать что-то новое... потешить свои старые глаза...
- Разве жизнь - не сон во сне? - произнес Блейд.
- Сон, всего лишь сон... Но сны бывают скучные, бывают интересные...
Странник собирался обсудить эту любопытную мысль, но тут из-за угла террасы долетели раздраженные голоса и лязг оружия. Кажется, у ворот бранились, и перебранка эта становилась все резче и грубее. Внезапно раздались быстрые шаги, по воздуху проплыл огонек масляной лампы, и взъерошенный Джеф поднялся по ступеням.
- Беда, хозяин! Боюсь, нас выследили! У ворот целая зикла Стражей Порядка, а остальные черноперые, похоже, обложили дом и сад со всех сторон! Думаю, его ищут, - Джефайа кивнул на старика.
- Долго же они ждали, - спокойно заметил Блейд.
- Так я ведь говорю - обложили дом и сад, мышь не проскользнет! Видно, шпик тащился за нами от самой верфи, потом сбегал доложил...
Странник усмехнулся. Острый глаз у этого шпика, коль сумел заметить чтото необычное во внешности старого силангута! Или грозный Гинна Пал проверяет своего подчиненного так, для порядка? Ну, в любом случае крючконосый просчитался!
- Оставь мне лампу, - велел он слуге, - и быстро к воротам. Приведи Стражей сюда и не препятствуй, если захотят осмотреть всю усадьбу. Пусть ищут, где захотят, хоть в собачнике, хоть под кроватью госпожи Энны.
- А как же... - начал Джеф, все еще косясь на силангута, сидевшего в спокойной расслабленной позе. Вдруг он замолчал и побледнел.
Блейд, не обращая на него внимания, произнес, обращаясь к старцу:
- Я буду молить богов, чтобы твой путь был благополучен, почтенный Хирам. И если боги окажут милость, твои старые глаза увидят еще много чудес. Ты готов?
- Да, мой владыка, - спокойно сказал Хирам Тан, поклонился и исчез. Следом Блейд отправил его чашу; теперь на ковре перед ним стояли только кувшин, лампа, поднос с нетронутыми фруктами и один-единственный серебряный сосуд.
- Ну, чего ты ждешь? Иди! Не то альбаги у ворот передерутся со Стражами! - он махнул рукой Джефу, и тот, словно очнувшись, помчался вдоль террасы во двор, утихомиривать скандалистов.
Странник неторопливо отпил вина. Поджидая Стражей - пусть ищут затем какого-то жалкого воришку, чудом пролезшего на виллу спарпета! - он мысленно повторял Первое Наставление, песнь о тайной дороге, начинавшейся у трех пирамид. Теперь он ощущал себя настоящим бартамцем - и даже более того! Ведь бартамцы ничего не ведали о западной половине пути, а силангуты - о восточной, тогда как он знал все! Знал настоящий путь до озера Фар'лон и мог сочинять нечто столь же правдоподобное для второй половины... Кто это проверит, когда кантийская армия окажется рядом с гигантской лужей грязи, на опаленном солнцем плоскогорье, с иссякшими запасами воды?