— Он, я так понял, хочет сказать, что чтобы что-то узнать, нужно уссаться, — сообщил Дед неуверенно.
— Умник, паскуда, прекращай умничать и отвечай на вопрос!
— Я не знаю, что тебе еще отвечать, Лысый. Я тебе ясно сказал. Все что нужно у тебя есть — уже есть. А как этим пользоваться, и для чего — этого тебе никто не расскажет.
— Ну и какая мне тогда от этого радость? Вот суки.
— Потому что все что нужно у тебя уже есть. И то, как всем этим пользоваться. Выбор, таким образом, за тобой: пукать на самокате или телепортировать. Вот отсюда я это и знаю, — Умник потрогал повязку, осмотрел кровь на пальцах. — Ага! Вот я и нашел кое-что.
Лысый с Дедом подались вперед, всматриваясь в непонятную мешанину символов на экране.
— Видишь номер? — Умник обернулся к Деду.
— Сто сорок три, двести пятнадцать, триста два, девятьсот одиннадцать. Вижу, и что?
— Это твой номер, Дед.
— Хм! — фыркнул Дед. — И что мне теперь с этим делать? Даже в сортир не сходить.
— Не все сразу Дед, не все сразу. В сортире тоже на пустой желудок не особенно разбежишься. Это твой номер, и придет время, когда мы узнаем, что за ним кроется, кто ты такой, в чем заключается твое преступление, за что ты гробишься здесь на каторге.
— Умник, а мой номер сможешь узнать? Какой у меня номер?
— Зачем тебе, Лысый? — Умник чуть улыбнулся. — Здесь, в зоне, достаточно туалетной бумаги. В крайнем случае можно просто подмыться.
— Я тебя сейчас задушу, гнида.
— Сейчас я узнаю твой номер, — Умник долго стучал по клавишам. — Читай.
— Сто одиннадцать, двести двенадцать, восемьсот сорок, триста пятьдесят четыре... Это на самом деле мой номер?
— Гарантия. Тебе стало легче?
— Умник, — сказал Лысый, вдруг без обычного своего фиглярства. — Мне стало легче. Не знаю почему, можешь хихикать и тыкать пальцем, но мне стало легче. Ты сволочь. Откуда ты все это знаешь?
— Я не буду хихикать и тыкать пальцем, — сказал Умник серьезно. — Я бракованный. Если ты знаешь свой номер, это уже кое-что и это уже кое очень немало что. На самом деле это самое главное, потому что за номером можно вытянуть все что там есть — про нас, про каждого.
Дед с Лысым какое-то время молчали.
— Умник, давай закругляться, — сказал наконец Дед. — Скоро отбой, а нас нет.
— И что?
— Как что? Скоро отбой!
— Ну и что, что скоро отбой?
— Как что? Нужно идти!
— Куда нужно идти?
— В барак! Спать! На нары!
— Нужно? Зачем?
— Спать! Как зачем?
— Спи здесь. Тебя что, кто-то гонит?
— Нет, но... Да, но...
— Ну иди, если тебе так хочется. А я и здесь переночую. А то там храпят, стонут, бормочут, пердят — в общем, не выспишься.
Лысый с Дедом переглянулись.
— Ты, Умник, как хочешь, а мы, пожалуй, пойдем...
— Идите. Вас кто-нибудь держит?
Лысый с Дедом чуть потоптались.
— Ну ты, Умник, это... Завтра в забой-то придешь?
— Приду. Конечно приду, не парьтесь. Если я не приду, найдется еще какой-нибудь гнус, или еще какой-нибудь тормоз, и вам вставят. Я вас не хочу подставлять. До завтра.
— Ты, Умник, это... А завтракать как? Может, тебе завтрак в забой принести?
— Лысый, спасибо. Но тут есть еда. Я позавтракаю.
— Какая еда? Откуда?
— Оттуда. До завтра.
Лысый и Дед остановились у входа в барак. Лысый оглядел пласты экскрементов под самыми окнами, повел носом.
— На самом деле, Дед. Что-то здесь не так.
— Ты про что?
— Ну смотри. Видишь, сортир. Вышел, перешел двор, зашел в сортир, высрал дерьмо, помыл руки. Вонь и параша там, где им полагается. В уголке, не воняет и не мозолит глаза. Правильно?
— Правильно. И что?
— Ну ведь правильно?
— Правильно, правильно. А с чего, Лысый, ты взял, что в этом сортире можно помыть руки?
— Так давай, что ли, хоть раз сходим в сортир, типа по правилам, заодно и посмотрим, можно ли там помыть руки.
— Хм, — Дед оглядел строения туалетов. — Идиотская, конечно, идея, но почему бы и нет? Яйца нам за это, может быть, не отрежут.
— Я тоже надеюсь, — Лысый сделал шаг в сторону туалетов. — Ну что? Идем?
— А что, — Дед хмыкнул. — Почему бы и нет? Пошли. С одной стороны, конечно, идиотизм, но с другой... Если существует сортир, должен же кто-то туда сходить? Хоть раз?
Чавкая сапогами по жиже, они перешли двор и остановились у входа. Лысый, немного помешкав, открыл дверь и переступил порог. Дед, тоже немного помешкав, вошел следом. Они оказались в просторной светлой комнате с умывальниками и зеркалом. Около умывальников на чистой стене висели свежие полотенца. В мыльницах лежало по куску мыла.