— От тебя? — хмыкнула я.
— Не знаю, — отмахнулась Яна. — Смотря с какой стороны шли звуки! Наверно, грешил на соседей сверху, ведь от них мы чаще всего страдаем.
— Может, так оно и было? — Я сделала вид, что разочарована. Ведь я деньги заплатила «за мистику», а тут вдруг — хлоп! — и оказывается, что это все скучный быт.
— Нет, потому что во вторую ночь все стало значительно хуже, — Яна стала нагнетать и даже подалась вперед ко мне, чуть понизив голос. Ее глаза хищно загорелись, словно у ястреба, увидевшего на земле свою жертву. — Сначала попадали в комнате все предметы! Он вставал, поднимал их, ложился, а они снова падали! И это уже, понятно, не от соседей. Никаких стиральных машинок и так далее никто не включал. В комнате стояла гробовая тишина! Он не смог уснуть. Но все-таки пытался как-то это оправдать неровными полами и криво висящими полками. И вибрациями от ночных электричек, тут станция недалеко. Но когда наступила третья ночь… — И она трагически замолчала.
Я распахнула глаза так широко, как могла. Интересно, кто кого сейчас разводит сильнее?
— Что случилось на третью ночь? — испуганным шепотом спросила я хозяйку.
Я думала, она сейчас скажет: «Вот ты и узнаешь!» — а то вдруг я поднимусь и уйду, мол, спасибо за спойлеры, мне теперь неинтересно, — но она решила сочинять и дальше:
— А на третью ночь его диван затрясся, и его подняло в воздух!
— Чего?
Так, девочка, похоже, заигралась. В такое я точно никогда не поверю. Да и Танька о спонтанной левитации не упоминала.
— Ага! И когда его отпустило и он упал на кровать, Ярик спрыгнул и уже хотел удрать из квартиры, но услышал позади себя скрип двери…
— В коридор?
— Да нет же! — расстроилась она, что я не уловила сюжетный твист. — Кладовка! Там была кладовка! Ее дверь открылась, а за ней…
— Что? — так же шепотом спросила я.
Но узнать мне это было не суждено, поскольку у Яны зазвонил телефон.
— Да, любимый!
Судя по приветствию, это звонил муж. Я спокойно допила чай, пока она с ним разговаривала. Сбросив звонок, Яна извинилась, сказала, что ей нужно бежать по семейным делам, и поднялась с намерением уйти, но я не желала так быстро ее отпускать.
— Ну погоди немного! Дела подождут! Вон и чай ты свой не допила! Что в кладовке-то он увидел?
— Потом, — отмахнулась она, — если друзья твои не приедут, еще зайду. Ярик сам по собеседованиям мотается, сегодня даже в Москву, а то в нашем городке работы нет никакой, а мамка моя в санатории. Он рядом, она часто там лечится. Короче, скучно мне. Хотя она возвращается завтра уже.
— Вы втроем живете? — удивилась я, потому что из рассказа Тани этого не знала.
— Ага. Завтра, может, зайду, а сейчас реально пора, кучу дел надо переделать, и все эти дела на мне, к сожалению!
В общем, через полминуты я осталась в квартире одна. А еще через двадцать секунд в дверь настойчиво позвонили.
— Это что такое?! — запищала с порога Танька, а я молниеносным движением руки затащила ее внутрь и тут же закрыла дверь.
— Ты чего орешь? Они не должны знать, что ты здесь!
— Она вышла из подъезда сразу, только дверь в свою квартиру закрыла на ключ. Вы почему так долго?! Я задолбалась на подоконнике между этажами сидеть!
— Мне же надо было провести разведку, — развела я руками, пока Танюха разувалась. Ну не говорить же ей правду о том, что о бывшей однокласснице я попросту забыла! Это как-то не по-христиански! Увидев ее на пороге, я чуть не ляпнула: «А ты здесь откуда?» Хорошо, что уже в следующую секунду я вспомнила все, как персонаж Шварценеггера.
— Она не заметила тебя?
— Нет! — рявкнула Танька. — Я догадалась подняться на этаж!
— Отлично. Ну что, где ты будешь ночевать? — примирительным тоном спросила я, когда Танька, игнорируя шкаф для верхней одежды, прошла в комнату и скинула плащ на одинокий стул.
— Там же, где и в прошлый раз! Привыкла! — Грачева, в подтверждение своих слов, плюхнулась на видавший виды диван.
— Ясно.
Мне пришлось смириться с тем, что я буду ночевать на узком раскладном кресле. Я еще помнила о том, как сильно Татьяна любит брыкаться во сне (доводилось спать с ней на одной кровати, к сожалению), и здесь она точно не уместится — с ее-то тягой к свободе.
— Во сколько это все началось, помнишь? — спросила я, пытаясь самостоятельно разложить кресло. Спать еще, конечно, рано, но мне хотелось устроиться с комфортом.
— Не знаю, около полуночи, наверно.