Мой жених, собственно, и не пытается.
Порой, когда мы собираемся втроем, я чувствую себя лишней в этой утопическом мирке двух людей: Шарлотты Эванс и Джеймса Брайса.
И вот даже сейчас они смотрят на меня практически одинаково: взглядом "и как же ты выживаешь в этом мире с последней-то стадией кретинизма". Идеальная, черт возьми, гармония и полное взаимопонимание!
- Хорошо, - я не выдержала взгляда двух пар глаз и взбросила ладони над опустевшей тарелкой в примирительном, сдающемся жесте. - Завтра же я надену это кольцо, - всем своим видом я умоляла сидящих рядом наконец вернуться к своей увлекательнейшей беседе и оставить меня и моих тараканов в покое.
Собственно, это они и сделали - уже через минуту любовь моя рассказывал охающей и ахающей на самых веселых моментах Лотте какую-то байку с работы. Я же, под предлогом маленького, но неотложного дельца встала из-за стола, напоследок опрокинув внутрь остатки бурбона в моем стакане.
Но покинув пределы гостиной, я повернула не в сторону уборной, а в сторону своей старой комнаты. Ностальгия огромной волной накрыла меня по самую макушку - и я захотела полностью раствориться в этой волне, поддаться ее течению. Течение это, собственно, и повело меня на второй этаж.
Ох, каким же наслаждением было плюхнуться в свою старую кровать! Пухлый матрас мягко отпружинил, и я глупо хихикнула: то ли от приятных эмоций, то ли от алкоголя, медленно всасывающегося в мою кровь.
Продолжая лежать на мягкой перине в позе морской звезды, я обвела взглядом свою бывшую опочивальню. Все в ней осталось таким же, каким я запомнила: те же розовые абажуры, тот же разлетающийся при любом движении воздуха белый тюль, те же фотографии в рамках... Последние привлекли мое внимание более всего.
Я встала и подошла к одной из стоящих на моем старом письменном столе рам, поблескивающих холодным стеклом в полутьме. Стоило только сжать фотографию в подрагивающих отчего-то пальцах, как легкие мучительно съежились в моей груди.
Запечатленное на бумаге старое воспоминание воскрешало в памяти такие далекие дни... Дни, когда казалось невероятной даже мысль о том, что придет время и ужасный недуг осушит моего отца - и мать иссохнет вслед за ним.
На старом фото девочка с растрепанным рыжим стогом на голове и ободранными коленками стояла рядом со своими родителями и широко скалилась. Родители ее были еще так молоды: темные как смола волосы обоих время еще не припорошило снегом старости, а глаза блестели с юношеским задором.
Я еще раз охватила взглядом картинку в целом. Какой яркий контраст все-таки...
"Бес украл у твоих родителей их настоящего ребенка и подкинул тебя!" - как-то в начальной школе сказала мне Сюзи МакГи лиан , маленькая тупица из семьи протестантского пастора.
"Бесов не существует
, куриная твоя голова!" - пнула я в нее волейбольный мяч.
С какими-то смешанными чувствами я поставила рамку с фото на прежнее место. Почему-то захотелось выйти из этой комнаты, стало невыносимо душно.
Бесшумно, словно бестелесное приведение, я неспешно добрела до кухни и включила чайник: чем-то очень приятным пахло из духовки, а в моем животе, кажется, уже образовалось пустое пространство для десерта. Под тарахтение нагревающего воду прибора и смешки из гостиной, в которых уже ясно слышалась легкая степень опьянения, я размышляла о чем-то, что и словами выразить сложно.
Отчего-то мне казалось, что все вокруг словно ненастоящее, несуществующее. Протяни руку - и зыбкая иллюзия рассеется, будто туман. Чувство огромной, сосущей пустоты вяло пульсировало в моей грудной клетке.
"Что-то пошло не так. С самого начала", - четко прозвучала мысль в голове, когда чайник веселым звоночком оповестил о готовности горячей воды для дальнейшей эксплуатации.
Я взяла в руки чашку с заваркой, налила туда бурлящую воду и... почувствовала острый удар где-то в височной области. В глазах неприятно потемнело.
Я поняла, что теряю ориентацию в пространстве, и ухватилась слабыми пальцами за край тумбы. Но это не помогло, и уже через мгновение...
Уже через мгновение я сидела в зеленой траве и почесывала
комариный укус на покрасневшей под открытым солнцем ноге
. Это был чудный день:
прекрасная погода, мороженое вместо обеда... Да и в школу только через две недели. С
только всего можно сделать за это время
!
Ко всему прочему, на земле рядом со мной (
на носо
во
м платочке -
так все-таки более гигиенично)
лежали целых два персика.
Одним из них я собиралась поделиться со своим другом
. Пусть он уже и сжевал свой - косточка влажно поблескивала на солнце.
- Если ты не начнешь есть прямо сейчас, то я смертельно обижусь. Так и знай, - услышала я мальчишечий голос рядом. - Зря я локоть разодрал, что ли? - в его чуть охрипшем после холодного мороженого голосе послышались нотки упрека.
Вместо того чтобы впиться зубами в сочный плод, я упала в траву (теперь меня никто не сможет увидеть из окон нашего дома!) и заложила руки за голову.
- Твой папа, наверное, рассердится, - произнесла я задумчиво. - Он ведь запретил лазать в соседский сад...
- Плевать я хотел на него, - в его голосе вся категоричность этого мира. - Он только и умеет... сердиться.
Я чуть повернула голову, чтобы посмотреть на моего друга. Первое, что я увидела - огромная ссадина на его локте и алые пятна на шортах. Только я хотела переместить свой взгляд выше, к его лицу, как...
Чашка с чаем разбилась о пол с оглушительным звоном. Мои неловкие пальцы не справились со сложной задачей удержать ее. Я же сама, упершись спиной в кухонную тумбу, судорожно хватала ртом воздух, словно неуклюжая рыба, выброшенная на берег. Главный орган кровеносной системы гулко бился о мои ребра; резкий запах ржавчины никак не мог отлепиться от моих ноздрей.
- Эй, детка, ты там в порядке? - послышался голос Брайса из гостиной.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы верно идентифицировать себя в этой реальности и собрать свои галопирующие по периметру черепной коробки мысли в слова:
- Я... да, в порядке, - я выровнялась, отлепившись от тумбы. - Просто чашка из рук выскользнула... Да, я точно... точно в порядке... - мои веки моргали с частотой крыльев порхающей бабочки.
И только спустя несколько мгновений я наконец осознала, что за странный металлический привкус я чувствую на языке.
Вялые пальцы, коснувшиеся верхней губы, стали красными.
Кровь. Гребаным гейзером из моего носа.
О, да я ни черта не в порядке.