Я быстро нашел первый боковой ход и испугался. Он был покрыт чуть ли не двухсантиметровым слоем пыли, который нарушали лишь редкие следы. Видимо, уборщицам не отдавали распоряжения привести в порядок этот коридор, так как в официальных планах он не значился. "Слава богу, подумал я, - что мне больше не приходится жить в этом балагане".
Сокращая путь, я прошел, оставаясь незамеченным, мимо стражника, охранявшего лестницу Q Бета. Что ж, все не так уж плохо, предназначавшийся для него контрольный талон я просто сунул в карман своих брюк. Отсутствие этой бумажки заметят не раньше следующей ревизии. А она будет еще не скоро. Быть может, за это время меня больше вообще не вызовут на аудиенцию.
В комнате 3-CD меня ждал неприятный сюрприз: дополнение к плану следования теребовало, чтобы я вернулся в зал регистрации. Оттуда я не мог пойти ни в какой другой кабинет, кроме 3-CD - я попал в замкнутый цикл. Черт бы побрал эти временные реорганизации! Только все наладится, только исчезнут все накладки, связанные с предыдущей реорганизацией, как уже проводят следующую. Если я останусь в этом цикле, то никогда не достигну своей цели.
Я порылся в своих бумагах и, присев не корточки в углу коридора, принялся чертить и считать на пыльном полу, я изобразил лабиринт дворцовых переходов - так, как подсказывала мне память - и обозначил маршруты, предписанные в сопроводительном листе, плане следования и дополнении к плану следования. Примерно четыре цикла и две тупиковые канцелярии, посещение которых не сулило ничего, кроме перспективы быть вышвырнутыми через окно! А я уже и так опаздывал! Тут ничто не могло помочь. Я должен был пренебречь предписаниями, правилами и дворцовыми порядками и, используя окольные пути, ужом проскользнуть через канцелярские дебри. Только бы меня не застукали!
С этой минуты я игнорировал все указания, определявшие, в какую седующую комнату мне полагается идти. Охотнее всего я обошел бы стороной все медицинское отделение, но эти медики всегда были так бдительны, они натравили бы на меня охрану и навыдумывали бы кучу гнусных придирок. "Белые халаты" отобрали у меня прививочный паспорт вместе с антирабической маркой и пересчитали все мои оспинки. Затем они проставили мне в суточный аттестат латинскиеп незвания каких-то болезней.
Беспрепятственно преодолев 00, 01 и 10, я почувствовал облегчение, портфель мой "похудел". Скоро я буду у цели - самое время! Королевская аудиенция начиналась уже через двадцать минут. Только я собрался обогнуть угол, украшенный искусной разьбой, как услышал там, впереди, легкий шорох.
- Ну, что ты, Люлетта! - раздались слова.
- Да не здесь же.
Высокий насмешливый голос ответил:
- Из-за гвардейца? Да ведь он не может двинуться с места. Ну, хочешь, я надвину ему шлем на башку?
Снова шуршание, и через некоторое время:
- Да, ковер здесь особенно мягкий... А тут на самом деле никто не ходит?
Из соображений осторожности я повернул назад.
Потом я пробирался через другой переход, который освещала тысяча свечей и их зеркальных отражений. И хотя все так сверкало, я ощущал леденящий страх перед аудиенцией. Кто мог знать, как она пройдет... И все-таки я должен туда идти. И побыстрее.
В CLG-1 меня поджидал суровый оберкамермейстер. Взамен стопки карточек, скрепленных шнуром, он вручил мне большой рулон документов, в которых я около пятнадцати раз вывел свое имя.
- Вы должны переодеться, - пробурчал он. - Обычный камзол для аудиенций. Сегодня - форма К с аксессуарами. Поживей!
Я схватил костюм и рванул через три двери, как спринтер. Потом я стоял перед личным костюмером. Он недовольно покачивал накладными буклями.
- Вот что, я бы на вашем месте постарался не потеть. Ну, что за вид... Ладно, уж как-нибудь запудрим.
Я быстро разделся, и меня облачили в сложный, неудобный костюм. Под мышками кололись булавки - их было в избытке. Костюмер обильно напудрил мое лицо и нахлобучил мне на голову длинный, тяжелый и жаркий каракулевый парик. Затем он отступил на три шага, оценивающе оглядел меня и сказал с удовлетворением:
- Недурно. Только, чур, больше ничего не портить.
То же самое пришлось выслушать и в третьей приемной, где в реестр внесли соответствующие отметки, и, кроме того, поместили вырезанный из черной бумаги силуэт. Еще немного - и все инстанции будут позади. Парик давил так, словно его подкладка была сделана из кирпича. Я с завистью поглядывал на легкий металлический шлем командира мушкетеров. Из моих бумаг, добытых с таким трудом, служивый скручивал фитиль для того, что-бы зажечь свою вонючую трубку. Собственно говоря, теперь уже ничего не могло случиться.