Так в результате никому ничего не сказали, а Ирина предложила представить его своим двоюродным братом из Нижнего Новгорода. Папа не возражал, ему все эти тонкости были, похоже, безразличны. В гостях они нашли общий язык с Лёниным папой и довольно невежливо разговаривали о каких-то никому не интересных технических материях. В отличие от остальных, Мелихов внимательно слушал Вовины байки про «у меня на работе», причём было видно, что он интересуется не столько технической стороной дела, сколько юридическими и финансовыми аспектами бизнеса. Ну да, Ира не удивлялась, отец же всегда говорил, что он бы в Америке преуспел, открыл бы фирму, стал богатым. Сам мог бы быть на Вовином месте, консультировать, делать экспертные оценки проектов.
Папа уселся возле Ани и принялся её обхаживать: что-то тихонько говорил, наклонясь к самому уху, подливал вина, следил, чтобы она не сидела перед пустой тарелкой, а потом потребовал от Лили, чтобы она поставила хорошую музыку — «ну, ты знаешь, какую я люблю». И, когда Лиля нашла в своём телефоне нечто подходящее, пригласил Аню танцевать. Она смущённо отказывалась, но Мелихов так настаивал, что ей пришлось покориться. Он вертел свою даму в довольно быстром ритме, прижимал её небольшое тело, ловко проводил между столиком и диваном, и при этом напевал вместе с радио. Никто больше танцевать не пошёл, но отца это совершенно не смущало. Какая разница, что делают другие! Все удивлённо переглядывались, парами у них никто никогда не танцевал. Изрядно приняв на грудь, могли вдруг начать танцевать, но не парами, это было немодно. Мелихов возвращал Аню на место, наливал себе и Вове ещё по рюмочке, и они, довольные друг другом, о чём-то своём переговариваясь, с удовольствием выпивали и снова картинно чокались.
Лёня с Олегом сперва не отставали, но потом постепенно сошли с дистанции. Аня явно не хотела находиться в центре внимания, танцуя с Мелиховым, но с его натиском сделать ничего не могла. Ирине стало её жаль, и она вмешалась: «Оставь Аню в покое, она устала. Потанцуй со мной». Отец станцевал с дочерью всего один танец, пригласил Лилю, потом Марину. Он был в заводе, в хорошем настроении. И потом случилось то, чего никто не ожидал. Маринина Женя жадно следила за танцами и потом сама подошла к новому дедушке:
— Дед, а потанцуй со мной. Тут, как ты, никто не танцует.
— Давай, Женечка. Конечно. Буду рад.
— Только надо музыку найти. Ты какую хочешь?
— Мне, Жень, всё равно. Любую.
Женя довольно долго копалась в телефоне, а потом зазвучал довольно быстрый фокстрот. Женя потащила деда в сторонку, они о чём-то шептались. И началось… Не то чтобы они потрясающе танцевали — нет, конечно, дело было не в сложности хореографии. Просто дед с Женей смотрелись как одно целое, он её вертел, крутил, нагибал. Женя забрасывала на него ноги. Он её то прижимал к себе, то резко отталкивал. И хотя выглядело это всё несколько старомодно, но они ни разу не сбились, не вышли из ритма, понимая друг друга на уровне мельчайших движений. Гораздо больше её по росту и весу, дед держал Женю крепко и был ей надёжным партнёром. Тем более что от него исходил мачизм, который Женя подсознательно чувствовала. Так слаженно в семье больше не танцевал никто. А самое главное, было видно, что оба они обожают танцевать, наслаждаются возможностями своего тела, выражают эмоции в танце и получают от этого особое удовольствие, другим недоступное. Надо же! Эти люди с немыслимой разницей в возрасте нашли друг друга, чтобы испытать взаимное восхищение. Последним они станцевали нарочито-страстное танго, в конце Мелихов прижал к себе Женю, приподнял и поцеловал, а потом отпустил, а она отошла и закружилась в традиционном поклоне. Ирина даже не представляла, что отец умеет так танцевать. Он всегда танцевал в компаниях, но никогда — так умело. Ну да, он же учился, ходил в танцевальную школу до войны, рассказывал об этом. Но потом не имел шанса продемонстрировать все свои умения, партнёрши недоставало. А теперь Женя оказалась ему под стать. Дед и правнучка нашли друг друга. Ирина гордилась обоими. Вокруг папы с Женей образовался круг, все на них смотрели, иногда даже хлопали. Было видно, что отец устал и им пора собираться домой.
«Ну, Ир, я доволен, хороший был вечер», — сказал папа, прежде чем закрыть дверь в свою комнату. «Ещё бы ты не был недоволен, добился своего, стал центром внимания!» — Ира и сама не понимала, умышленно отец так сделал, стремясь себя показать, или танцы с Женей были экспромтом. Теперь предстоял день рождения Олега у Марины в доме. Стоит ли ей волноваться или всё будет отлично, потому что иначе и быть не может? В глубине души Ира знала, что очень даже запросто может быть иначе и шанс, что что-то неприятное произойдёт, был велик.