— Нет, он не идеальный, я такого не говорила. С ребёнком не любит помогать. Капризный, иногда истерит.
— А почему это он должен помогать с ребёнком? Он что, мало работает? С ребёнком. Это — Маринины заботы. Она же не работает. Всё у них в семье правильно. У каждого свои в жизни обязанности.
Ну, нашла кому пожаловаться. Забыла, что папаша и сам не сильно маме помогал. По вечерам часто не шёл после работы домой, ему было там неинтересно. В отпуск ездил один и командировки, судя по всему, любил. Они его выбивали из повседневности и давали возможность побыть одному. К тому же папе вообще было сложно принять её сторону — если она говорила «белое», ему хотелось сказать «чёрное».
Про Лёню ему неожиданно понравилось, что он инженер, и отец его инженер. Папа этого не говорил, но Ира знала, что, с папиной точки зрения, единственная правильная профессия — это инженер, ну или учёный, физик, математик, на худой конец, химик, а вот гуманитарные учёные — это вообще нечто такое необязательное, для женщин — ещё ладно, сойдёт, а для нормального мужика не лезет ни в какие ворота. О Лилиной профессии психолога он и понятия не имел. Ира взялась было ему объяснять, приводить примеры, но, хотя он ничего и не сказал, она видела, что для него это муть. «Пап, а помнишь, ты рассказывал о своём друге Славке Красикове, который повесился? Вот помог бы ему психолог, а так — видишь, чем кончилось!» — Ире казалось, что приведённый ею пример из папиной жизни окажется самым подходящим, но отец только грустно сказал: «Какой психолог! Это я виноват, я должен был ему помочь, а я не помог…» Когда он узнал, что Марина — певица, закончила консерваторию, он внезапно оживился, говорил про гены, про врождённую музыкальность, что его это не удивляет и даже, под конец тирады, что консерваторские девушки — это то, что надо. При чём тут девушки? Ира не стала углубляться в эту тему.
Отец серьёзно занялся экзаменом на права. Федя привёз ему книжечку правил уличного движения по-русски и узнал, что в Грешеме есть принимающие тест на вождение русские офицеры. Папа читал правила, всё понимал, и Федя помогал ему открыть примерные вопросы в электронном виде. Читать вопрос и потом четыре ответа, из которых только один был правильным, и нажать на него мышкой — это было для отца совершенно новым и поначалу раздражало, пока он не почувствовал себя готовым. «Вождение-то я сдам, это не проблема», — повторял он. В ближайшую пятницу они договорились ехать в Грешем. Отец только этим экзаменом и жил, обещал обратно везти их домой сам. Ира немного за него волновалась, не хотела, чтобы он нервничал или страдал от неудачи, но, тем не менее, была за него рада — раз он сам этого хочет, пусть сдаёт, почему бы и нет. Когда в четверг, в постели, в момент, когда она уже готова была уснуть, ясная и логичная мысль, внезапно пришедшая ей в голову, полностью лишила её сна: с чего это они решили, что отец сможет получить права? Это невозможно чисто юридически. И как это ей сразу подобное не пришло в голову? Ладно, он не американец, пусть даже просто гость из России, всё равно смог бы получить права, но нужно же показать хоть какой-нибудь документ, удостоверяющий личность — например, русский паспорт. На основании чего ему выдадут права? Он не существует, его нет. И бумаг у него нет, и взять их неоткуда. Ира встала и решительно подошла к отцовской двери. А вдруг он спит? Ради этого будить? Ладно, не стоит. Ира легла обратно в постель, но заснуть ей долго не удавалось, настроение было безвозвратно испорчено. Ругала она только себя: виновата, расслабилась до такой степени, что ей стало казаться, что отец живёт с ними и это нормально. Да какая тут нормальность! Никому же об отце они не сказали — ни родственникам, ни друзьям. Не стоило морочить людям голову. А тут на права вздумали сдавать. Совсем обалдели!
Утром она сразу объявила отцу и Феде о невозможности их плана. Никаких прав, и выхода из этой ситуации у них нет. Федя сразу понял и удивлялся, как же он сам об этом сразу не подумал. Отец же так расстроился, что, отказавшись завтракать, сразу поднялся к себе в комнату и закрыл дверь. Ира его понимала. Вот если бы она сразу ему объяснила, что ни на какие права пойти сдавать у него не получится, тогда другое дело. А сейчас он как дурак надеялся, учил правила, предвкушал, как сам будет ездить, как он выражался — по делам… Отец всегда с большим трудом переживал разочарования. Бедный! А всё из-за неё. Да все хороши, знали же, что дедушка собирается на экзамен, подтрунивали над ним, но план одобряли, даже уважали деда, считали, что он поступает правильно. Из-за неё папа сидел голодный в комнате! Не в силах этого вынести, Ира тихонько постучала к нему в дверь:
— Пап, да ладно тебе. Выходи, надо позавтракать. Хочешь, мы все вместе на море съездим? Ты там ещё не был. Полтора часа езды, но это ничего. Погуляем по пляжу. Хочешь?
Отец ответил из-за двери, что сейчас спустится. Ира пошла вниз подогревать кофе. На кухне он ей сказал, что не стоит так расстраиваться из-за прав, что, в сущности, это пустяки, нельзя так нельзя. На море он ехать не захотел, сказав, что ему не столько интересны красоты Орегона, сколько он бы хотел просто проводить время со всеми, а где — не так важно. Тут Ира отца понимала. Ей тоже было всё равно: что море, что лес, лишь бы рядом были свои, родные люди.
— А давай, Ир, начнём с тобой понемногу ваши видео просматривать. Вот что мне интересно. Давай-ка, покажи мне.
У отца появилась цель, и его настроение заметно поднялось. Они провели перед телевизором часа два, и он утомился. Старые «последние звонки» его не особенно заинтересовали — учителей, которым было посвящено выступление, папа не знал, школьники играли слишком по-детски, к тому же ему было трудно долго сосредотачиваться на сюжете каждого номера. Зато его увлекли спектакли, особенно Миша в «Королевском бутерброде». Слайд-шоу он посмотрел даже два раза, спрашивая, кто сделал такие хорошие снимки. Потом послушал, как Марина поёт. Её оперное классическое сопрано ему понравилось, но Ирине показалось, что он просто восхищается торжественной обстановкой сцены, длинным концертным красным платьем, исполнением классики — надо же, их Маринка так поёт! Поверить, что папе действительно нравится Гендель, Ирина не могла. И оказалась права. Найдя где-то в кладовке старый кассетник, она дала послушать отцу старые, уже слегка затёртые записи Марининых романсов. И тут папа пришёл в восторг: вот это да, какая молодец, он тоже в юности так умел, Маринка вся в него! Ирина спрашивала про детей: как тебе дети? «Да, да, все молодцы», — отвечал папа рассеянно, но Ира видела, что по-настоящему понравился ему только Миша, да его внучка Маринка. Последний спектакль — «Кошкин дом». Ира им гордилась, но тут опять Маринка-кошка всех затмила, впрочем, «Куриное танго» ему тоже пришлось по душе, и он улыбался. Когда отец узнал, что сейчас они начнут записывать на видео песни, надо только придумать какие, он с энтузиазмом сказал, что будет помогать. Отлично, Ира была рада, что отец поучаствует в их деятельности, хотя какой от него будет реальный прок, пока не знала.
Май прошёл в непрерывных праздниках. Дни рождения Лёни и Олега, застолья. Впрочем, Лёнин день рождения обещал стать проблемой. Папа о таких вещах задумываться не хотел, но Ирина и остальные заранее напряглись. Как представить папу Лёниным родителям? Так прямо и сказать — познакомьтесь, это мой отец Леонид Александрович? Всем же известно, что его давно нет в живых. Нет, неприемлемо. Сам же Лёня был сторонником правды:
— Давайте всё моим родителям объясним как есть, всё равно же придётся.
— Ладно, Лёнь, вот ты этим и займись, введи их в курс дела, только заранее, а не на самом празднике, — соглашалась Ирина.
— Нет, зачем заранее? Они будут знакомиться, вот мы и скажем, — упорствовал Лёня.
Так в результате никому ничего не сказали, а Ирина предложила представить его своим двоюродным братом из Нижнего Новгорода. Папа не возражал, ему все эти тонкости были, похоже, безразличны. В гостях они нашли общий язык с Лёниным папой и довольно невежливо разговаривали о каких-то никому не интересных технических материях. В отличие от остальных, Мелихов внимательно слушал Вовины байки про «у меня на работе», причём было видно, что он интересуется не столько технической стороной дела, сколько юридическими и финансовыми аспектами бизнеса. Ну да, Ира не удивлялась, отец же всегда говорил, что он бы в Америке преуспел, открыл бы фирму, стал богатым. Сам мог бы быть на Вовином месте, консультировать, делать экспертные оценки проектов.