За несколько месяцев, проведенных в доме своего друга Андрея Щербакова, он привык к таким нудистским прогулкам. Совершенно уединенное место, пятиметровый забор, вековые сосны-стражи, с трех сторон прикрывающие периметр, и казавшаяся почти бескрайней гладь воды. Когда Стас прочувствовал все это, то понял, что здесь он может расслабиться. Больше того, шикарный особняк просто располагал ко всякого рода фантазиям и предположениям. Гостю нравилось представлять, что совсем недавно здесь собирались шумные компании, в огромной гостиной, обставленной с большим вкусом, звучала музыка, а по берегу пруда прогуливались влюбленные парочки, улизнувшие от своих вторых половинок. Иногда Стасу казалось, что он практически подглядывает за ними, и ощущение, пусть даже виртуальное, чей-то близости будоражило кровь и будило желания. Именно поэтому он совершал свой купальный ритуал нагишом, посмеиваясь над предполагаемыми зрителями: «Из всех возможных и невозможных представительниц женского пола здесь, пожалуй, водятся только лисы и белки. Ни одной скучающей домохозяйки или готовой на эксперименты сверстницы Лолиты. Обидно! Грех эксбиционизма подогревало ощущение безнаказанности. И уж попадись ему сейчас кто-нибудь, кроме белки, скорее всего, эта девчонка не пожалела бы об этом. Но горизонт был по-прежнему пустынным, а высокий забор не оставлял никакой надежды даже самым решительным барышням.
Ледяная вода помогла вернуть потерянное равновесие. А еще – азарт соревнования с самим собой, облеченный в форму борьбы со стихией.
Оттолкнувшись от мостка, уже в полете, Стас задержал дыхание и шумно погрузился в студеную воду. Он не зря так напряг свои легкие – его целью было проплыть под водой как можно больше, в идеале – до противоположного берега. За последнее время он добился неплохих результатов, но все же в очередной раз вынырнул почти посередине озера. Лишь миг посожалев об этом, он решил, что, в конце концов, добьется успеха и доберется под водой до недосягаемой пока кромки. Сейчас это казалось абсурдом, но Стас не привык пасовать перед трудностями.
Холодная вода и физическая нагрузка вернули Стаса к повседневной жизни. Теперь он был готов к испытаниям своего первого рабочего дня на новом месте. Он вернулся в дом, оперативно приготовил нехитрый завтрак, оделся соответственно нынешнему образу, при этом почти порадовавшись, что не надо бриться, и быстрым шагом направился в гараж.
Средство передвижения, ожидавшее его там, вызвало бы бурю восторга лишь у истинных патриотов российского автопрома. На самом же деле светло-голубой «Москвич-412» являл собой довольно убогое зрелище, вызывая одновременно и жалость, и ностальгию. Тонировка на стеклах частично ободралась. Краска кое-где облупилась, уступив место безжалостной ржавчине – исконному врагу всех отечественных автомобилей. Лысые покрышки были свидетелями отвратительного качества дорог в российской глубинке, а прожженные сиденья – дурной привычки и неряшливости бывшего хозяина. Однако некоторые факты позволяли этому представителю бесславной братии советских авто смотреть на собратьев свысока. Механик Сергей был и правда знатоком своего дела – он умудрился присобачить в недра незатейливого «Москвича» объемистый двигатель от «Вольво». Благодаря такой «операции на сердце» древняя колымага легко развивала скорость до 120 километров в час и заводилась «с полпинка» в любую погоду. Собственно, за это она и была куплена Стасом, который в тот момент рассуждал лишь с точки зрения экономии: «Ездит как зверь, а стоит копейки. Что еще нужно в моей ситуации? Прекрасный вариант! К тому же, этого мастодонта ни один полицейский из страха и практичности не остановит: вдруг развалится прямо на посту – разбирайся потом».
И тут Стас был совершенно прав – от белесого призрака социализма полицейские отворачивались с отвращением. Да и что взять с хозяина такой развалюхи? Убогий мужичонка без бабла – вот таким был, как правило, их суровый вердикт.
До нового офиса Стас добрался быстро и, припарковав своего хоть и неказистого, но верного коня на самом «козырном» месте, принялся последовательно закрывать все двери – увы, центральным замком смышленый Сергей не успел снабдить своего любимца. По тому, как неуютно стало его затылку, Савельев понял, что за ним кто-то наблюдает, но сдержав желание пробежаться взглядом по окнам, продолжил свой архаичный ритуал.
Конечно, брось он взгляд на третье от торца здания окно, то заметил бы легкое движение за шторой – стараясь остаться незамеченной, за ним наблюдала женщина.
Глава 4
Старый друг лучше новых двух