— Сейчас? Хотя да, когда еще будет время…
— Торопись. Нас хватятся, да и доктора не смогут скрывать мое присутствие вечно. И здесь тяжело держать купол. Так что, пожалуйста, пошевеливайся, Михаил.
Я осторожно развязал оставшиеся узлы и вытряс шарик в ладонь. Он оказался совсем небольшим, не больше перепелиного яйца. Стекло было прозрачным, без каких-либо оттенков.
Спрятав шарик в ладони, я закрыл глаза и сосредоточился на воспоминаниях. Вспомнил, как увидел Радаманта, сидевшего на груде камней посреди Полигона. Вспомнил все, что он мне говорил — в том числе и упоминание о том, что он уже бывал на этом месте. “Записал” свои догадки о том, что он мог быть абитуриентом или студентом Аудиториума. Добавил воспоминание о гибели Воронцовой — и о том, что ее фамилия тоже была в списке Радаманта.
Концентрироваться становилось сложнее, но я постарался отфильтровать воспоминания о бегстве Сперанского, нашей драке и сосредоточился на битве с зазомбированными людьми. Только сейчас осознал, что все-таки они вели себя по-разному. Кто-то был совсем похож на зомби, словно лишился воли. А иные могли разговаривать и сохраняли воспоминания. Мне это показалось важным, и я занес свои мысли в шарик.
И последним записал мою попытку снять воздействие с Ирины — как вычищал ее сознание, как думал, что обо всем позаботился — и то, как она внезапно изменилась, передавая послание Радаманта лысому Голицыну.
Вроде все…
— Готово, — я открыл глаза, упаковал артефакт в мешочек, тщательно завязал на три узла и передал Корфу. Пистолетыч тут же спрятал артефакт. — Надеюсь, сработает.
— Сработает, куда денется. Я давно пользуюсь такими штуковинами. Полезные безделушки.
— Вытащите Ирину, пожалуйста. Это важно.
— Не менее важно для меня, чем для тебя, — отозвался тайный советник. — Матильда не простит, если ей причинят вред.
И я не прощу. Ни Аудиториуму, ни Корфу. Ирина — едва ли не единственная, кто оказалась замешана во всех этих интригах без вины. Но регулярно страдавшая от этого.
— Еще один момент, Михаил. Я должен просить твоего разрешения на время забыть об этом разговоре. И об артефакте. Потом все верну, обещаю.
Я мрачно усмехнулся и шагнул ближе, подставляя голову.
— Понимаю. Делайте, что должны.
— Взрослеешь, Соколов, — внезапно тепло, по-отечески улыбнулся Корф.
И мою голову сжало тисками. Первые несколько мгновений эта боль казалась нестерпимой, но с каждой секундой мука отступала, становилась менее заметной. Затем на миг в глазах что-то вспыхнуло, и я уставился на Корфа.
— Простите, что не смог рассказать многого, — виновато улыбнулся я. В голове было удивительно легко и пусто, словно меня накачали легким наркозом.
Корф удовлетворенно улыбнулся.
— Ничего страшного, Михаил Николаевич. Мы еще будем допрашивать остальных абитуриентов. На данный момент вы свободны. Благодарю.
— Тогда я пошел на процедуру. До свидания.
Я вышел и не мог отделаться от странного ощущения, словно забыл о чем-то важном. Но никак не мог вспомнить, о чем именно. Но раз забыл, значит, ничего критичного. Тело переполняла легкая эйфория, и я вернулся к лекарям, сияя позитивом.
— Мы закончили. Я готов к проверке, — улыбнулся я.
Лекари странно на меня посмотрели, но вопросов задавать не стали.
— Прошу за мной, ваше сиятельство, — Юлия Аркадьевна повела меня вперед по коридору. По дороге я столкнулся с Корфом — тайный советник направлялся к выходу из лазарета.
— До свидания, ваше сиятельство, — кивнул он. — Благодарю за сотрудничество.
Девушка распахнула передо мной дверь и пропустила вперед.
— Прошу сюда.
Мы очутились в небольшом помещении, где за столом сидел невзрачной, но приятной наружности мужчина средних лет в немного старомодном твидовом костюме. Темные волосы были зализаны назад, на лацкане пиджака красовался значок Аудиториума.
— Михаил Николаевич Соколов, — представила меня лекарка и протянула менталисту планшет со сведениями обо мне. — Прибыл на ментальную проверку. Мы готовы выписывать его сиятельство. Все рекомендации перечислены в документах.
Мужчина кивнул и жестом пригласил меня пройти дальше.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Черновский Олег Романович, менталист Аудиториума. Юлия Аркадьевна, благодарю. Дальше мы сами.
Девушка скрылась за дверью, напоследок метнув на нас тревожный взгляд, а я неловко перемнался с ноги на ногу.