Полночи я работал в эфире. К утру надоело.
Чтобы не проспать, заранее принес из дома новый будильник.
Утром кипятильником в литровой банке сварил очень крепкий кофе. Предстояла встреча с Исаевым – я хотел быть бодрым.
* * *
Лешка привез Исаева. Странно… Воскресенье. Никогда раньше он не жаловал нас своим визитом в выходные дни. Это меня испугало.
Я уже кемарил у мониторов, готовый ко всему.
«Точно, – стремительно падал я духом, – по мою душу приехал. Специально из-за меня приехал».
– Иди к начальнику, – Лешка стоял на пороге, – вызывает. Поторопись, уезжаем сразу. К тебе приехал.
– Ну вот и все, – коснулся мой дух дна пропасти.
Я ничего не спрашивал Лешку. Он сам также ничего не говорил.
Я встряхнул буйной головушкой и гордо, пошел на заклание.
Исаев в своем кабинете стоял ко мне спиной.
– Александр Николаевич, – бодро начал я, – чего это вы в выходной-то?
– Выходной, выходной, – бубнил под нос начальник, – выходной.
Потом он сел за свой стол и стал перебирать документы в толстой папке.
– Выходной… – продолжал он свою песню, – у тебя выходной.
Я чувствовал, что Исаев ведет себя непонятно. То ли он нерешительный такой, не знает, как начать разговор со мной, то ли он настолько чем-то озабочен, что ему вообще не до меня.
Я не равнодушный человек, моя тревога достигла предела, поэтому я решил форсировать события.
– Александр Николаевич, – опустил я глаза в пол, – Александр Николаевич, я теперь не знаю что делать!
Исаев поднял на меня глаза. Странно, но в них я не увидел того, чего так боялся. Начальник смотрел на меня с прищуром, но как-то вовсе не зло. Меня это сбивало с толку, я не знал, какую линию поведения выбрать.
– Натворил я… там… на корпоративе… – мямлил я.
– Да, уж, – весело ответил Исаев,– натворил!
– И что теперь мне делать? – пошел я в разведку.
– Ну, не знаю, – просто ответил Исаев, – не знаю… Чего ты меня-то спрашиваешь? Сам и разбирайся. Ладно. Я тебя вот о чем хотел спросить… Я… да и не только я – все, не предполагали в тебе такого! Ты понимаешь меня?
Я выдержал паузу.
– Чего ж не понимать. Понимаю.
– Тебя побаиваются… теперь, – серьезно заявил начальник, – потому что не понимают. А мне этого не нужно.
Я выдержал еще более длинную паузу. Я не мог понять, что означали его слова. Уж очень было похоже – он тонко намекал мне на то, что я не вписывался в коллектив со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Александр Николаевич, – начал я очень серьезным тоном, – я такой, какой есть. Специально ничего не таю и не скрываю. Просто в коллективе простых людей я стараюсь простым и быть. Вот Диму нашего возьмите? Выпячивается, надувает свою значимость, а сам…
– Это точно, – повеселел Исаев.
– У меня много интересов, я многим увлекаюсь. Ну, вот так получилось в прошлый раз, кто же это предвидеть мог?
Я сознательно делал паузы.
– Я жалею, что спорил с Вами, – сделал я первый пристрелочный выстрел.
– Почему? – искренне удивился начальник.
– Понимаете, Александр Николаевич, я не помню деталей. Мы все траванулись какой-то гадостью. Я наверное лишнего наплел… извините!
– Ну… кое-что наплел. Не всем это понравилось. Ну а так, ничего такого криминального, в общем! – неожиданно по-доброму ответил Исаев, – мне даже интересно было. Хотя… хотя ты меня разозлил немного.
Исаев замолчал. Молчал и я. И еще я сознательно не раскрывал, того что знаю о своей нелепой фразе.
– Ладно. Это все оставим… пока, – напустил на себя строгость начальник, – девушки наши дуются друг на друга. В общем, как хочешь, но надо их помирить. Мне вражда не нужна. Особенно бабская.
Я молчал. Я реально не знал, что говорить. Я хотел, уж было рассказать, что кое-что предпринял уже, но, заметив некоторую нетерпимость Исаева, не стал этого делать.
– Ладно, – спокойно сказал Исаев, – мы с Алексеем уезжаем. Ты отдыхай. Может быть, мы продолжим этот разговор.
– Александр Николаевич, – заторопился я, – Александр Николаевич…
– Ну что еще, – выказал он раздражение.
– Я антенну сделал уже и свою рацию опробовал, – замаливал я грехи.
– Я видел, – улыбнулся начальник. – Ладно, потом.
Исаев еще оставался, а я пошел вон. На подоконнике широкого офисного окна лежала книга Фридриха Виильгельма Ниицше «Так говорил Заратустра». Где-то из середины торчала белая ленточка закладки.