– Женечка, ты дверь зап…зап…пер? – с трудом прохрипела Тонечка.
– Не знаю, – напрягаясь, попробовал вспомнить я, уже понимая, что, наш сосед может прямо сейчас войти, и вероятность такого исхода весьма велика!
Я с томным нежеланием отсоединился от Тонечки.
– Боже мой! – прошептала Тонечка. – Что мы делаем?.. Что ты со мной делаешь?..
Раньше Тонечка так не говорила. Но и соседа в непосредственной близости от нас тоже раньше не было.
– Радость моя, – ответил я шепотом, – а что ты со мной делаешь!
Мы успели закинуть постельное белье во все вмещающий шкаф, привести себя в относительный порядок.
Оказавшаяся все-таки незапертой дверь обычным образом открылась, на пороге образовался сосед.
Коля стоял на пороге и перекидывал свой недоуменный взор то на Тонечку, то на меня. А мы сидели за мониторами я делали вид, что Тонечка чему-то обучается, а я ее чему-то обучаю. Со стороны все выглядело пристойно. Однако Коля, усмехнувшись, спросил:
– А вы тут чего, трахаетесь что ли?
Тонечка молчала, испуганно хлопала глазами.
– Слушай, товарищ, – зло ответил я, – если у тебя в голове других мыслей не возникает, кроме… вот таких, это значит одно: ты – идиот! Сиди на своей вахте…вахтер долбанный, а сюда не суйся!
Коля ничуть не оскорбился, смотрел на нас с улыбкой.
– Да мне-то что, – выразил он нарочито безразличным голосом, – я спросить хотел… Может вам надо чего…
– Ты что, свечку держал? – раздула от негодования свои ноздри Тонечка Воробьева. – Дурак несчастный! Иди к… черту отсюда!
– Да ладно, чего вы! – начал отбиваться Коля-сосед. Я же никому не скажу!
– Ничего не скажешь про что? – зло спросил я.
– Ну… что вы тут… телевизеры смотрите.
– Шел бы ты, в самом деле… спать, – закончил я. – Дверь закрой… с той стороны!
Когда Коля ушел (все с той же идиотской улыбкой на лице), Тонечка раздраженно проговорила:
– Я пойду. Я пойду домой.
Я положил руки ей на плечи, заглянул в глубокие Тонечкины глаза и уверенно произнес:
– Провожу я тебя.
– Не надо… наверное, – неуверенно произнесла Тонечка.
– Пойдем, – твердо сказал я. – Ни о чем не думай.
Наплевав на все, мы гуляли по заводской территории, потом я проводил Тонечку до города. На выходе из леса я остановил Тонечку, нежно притянул к себе за плечи. Я целовал мою еврейскую подругу и поцелуев этих нам с ней вполне хватало.
Я вернулся через час. Дверь проходной была не просто не заперта, она вообще была приоткрыта, пропуская сквозь свою щель в светлое помещение множество комаров. Коля спал молодецким сном, и сон его сопровождался мощным храпом и молодецким же присвистом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Следующее мое дежурство шло ровно и неинтересно. Рабочий день кончился, и все давно разошлись. Я ждал Тонечку. Тонечка не приходила, и я не понимал – почему. Могла бы и позвонить. Тонечка не звонила. Что у нее за дела такие – я не представлял.
Прошел час, зазвонил телефон.
– Администрация города, секретариат, чем могу помочь? – проговорил я слегка искаженным голосом.
Тонечка, заметно сбитая с толку, молчала с полминуты.
– Ой, Женька, спасай, – хныкала она, – я компьютер сломала!
– Совсем сломала? – зачем-то спросил я.
– Совсем. Не грузится вообще!
Я немного подождал. Тонечка нетерпеливо сопела в трубку.
– Я знал, что ты сможешь! – воскликнул я. – Я верил! Какая же ты умница!
Трубка еще немного помолчала, потом возмутилась Тонечкиным голосом:
– Да ну тебя! Исаев меня выгонит…
– Это еще зачем?
– Не зачем, а почему!
– Почему? – умничал я.
– Приходи, сам увидишь.
Я поднялся на второй этаж.
Тонечка, испуганная, жалкая сидела перед темным экраном монитора. Надутые губки, глаза «на мокром месте».
Я довольно быстро разобрался в проблеме, но устранить ее не смог.
– Тонечка, – начал я противным голосом, – а позволь спросить, чего такого непотребного ты делала до этой беды?
Тонечка потупила взор и покраснела.
– Я понял, – резюмировал я, – ты увлеклась порнушкой и подхватила вирус.
– Дурак! – обиженно пробубнила она, – я платья смотрела, мне каталог дали.