…Ветер в лицо, даже сквозь плотную маску, освежает.
Вот и накатанная трасса с новогодними огоньками. Огоньки заметно поредели, видимо, посдувало во время непогоды. Время от времени над моей головой жужжали Смотрители - тянули в манипуляторах новые фонари на длинных острых штырях, и восполняли урон, восстанавливали иллюминацию. Старатели понемногу двигались в обе стороны - и в факторию, и из нее, правда, и туда и обратно в меньшем количестве, чем обычно. Я мельком подумал о том, что можно было остаться выпить, и решил, что пока преждевременно. Рик, Дик, мартини и желатиновые оливки… какая гадость.
Намело прилично. Лента была протоптана только по самому краю, по нему осторожно ездили и ходили. Работать, пока не увезут весь рыхлый снег, было весьма затруднительно.
В паре мест неудачно подрытая Лента обвалилась. Рьяные браконьеры, не следящие за равномерностью выработки, огребли штрафы, и смотрительская техника
ударно восстанавливала провалы.
Вот и палатка Джека.
А вот и мой сугроб.
Я улыбнулся. Палатка не улетела. Но откопать ее все равно придется, хотя бы частично. Физический труд на свежем воздухе!
Сунувшись туда, где был, по моим воспоминаниям, вход, я приятно удивился. Вся буранная страховка была растянута и как следует закреплена.
Ай да шиха, спасибо! Правда, надо будет уточнить и у Джека, не он ли, на основании расового братства, занимался тут благотворительностью…
На секунду у меня возникла игривая мысль, что в палатке я найду кое-кого весьма лечебного, но нет - было относительно холодно, всего +5, пусто и темно. Если клапан палатки не открывался определенное время, она переходила на экономный режим.
Все. Мой весьма и весьма крепкий организм требовал чаю, а после чаю - попросту спать. У меня был небольшой пакетик сушеных корешков, лишайников и мхов от дядюшки Ашо, моего, можно сказать, педиатра, а потом терапевта. Вполне могли пригодиться и они.
Палатка быстро согревалась. Я отфильтровал воды, поставил чайник на примус. Достал чайную заварку, понюхал. Не впечатлился; полез в свой тощий рюкзачок. Достал из заветного пакетика три или четыре сушеных кусочка не то коры, не то коричневой бумаги.
В палатку поскреблись.
Чуть не взвыв в голос, я раздраженно крикнул:
- Да!
Спиной вперед влез Джек, тщательно закрыл за собой клапан и принялся устраиваться. То есть снял рукавицы, шапку, маску, снял тулуп, сложил его комком и сел сверху. Мебель с собой.
Я так и сидел на своей достаточно низкой лежанке перед примусом и чайником с кипящей водой, в левой руке пакет с травками, рот открыт.
- Это что, наркотики? - невозмутимо спросил Джек и вытащил из кармана сухие сладкие хлебные палочки. Гостинец к чаю.
Я захлопнул пасть. Погасил огонь в примусе - дальше с открытым огнем надо было выбираться на улицу, иначе станет слишком душно. Налил стакан кипятку. Бросил туда выбранные кусочки волшебных снадобий.
Пар над кружкой окрасился в ярко-синий цвет, затем почти мгновенно в малиновый.
Теперь уже Джек разинул пасть.
- Ну, ты полон сюрпризов!
- Ты чего приперся? - недружелюбно поинтересовался я. - Я устал, как собака, и хочу спать. Если ты за общением - пошел вон. Если за удачей - хрен тебе. Если за любовью и лаской - тем более пошел вон.
- Да просто поговорить, - застенчиво сказал Джек. - Но и от любви не откажусь. Я до бури немножко отдал своего долга, ну через “Все есть”. А ты где в бурю торчал?
- По заведениям в фактории, где же еще? - удивился я. - Не лежал же, в аварийный полог завернувшись, под снегоходом.
- А что, многие ребята так и лежали. Налетело-то враз…
- Не заметил, был в помещении. Вот когда народ заснеженный повалил - тогда посмотрел, но можно было и не смотреть… сами все рассказали…
Настой в стакане стал светло-коричневым, вполне мирным на вид, зато совершенно ошеломительно пах. Джек поводил носом.
- И не проси. И ни за какие деньги, - твердо сказал я. Никакого жмотства. Это не стандартные средства полевой аптечки, которые можно пополнить на раз. Это эксклюзив из такого мира, что, возможно, за каждый кусочек коры кто-то отдал жизнь, или, по крайней мере, стаканчик крови и километр нервов.
Напиток был призван вернуть мне крепкий сон, бодрость духа и крепость тела, а заодно вывести к утру все остатки алкоголя и наркотиков. И поверьте, оно того стоило - таскать с собой мешочек волшебных снадобий дядюшки Ашо. Это вам не банальные “мозги взад”.
- Ко мне никогда посторонние люди так не относились, как ты, - задумчиво сказал Джек. - Я, знаешь, поначалу это принял как должное, а сейчас поразмыслил. Может, ты от меня хочешь какую-нибудь услугу? Процент от моих доходов? Я же мамину операцию оплатил, теперь свободен как ветер.
- Медицинские расходы никогда не бывают конечными, - огрызнулся я. - Тем более в городе под куполом. Я с тебя ничего не прошу, а будешь нарываться - так нарвешься, клянусь Коридором.
- Коридором… - романтично протянул Джек. - Может, мне убежать на планету с атмосферой, и там попроситься в Коридоры Рока? А ты, кстати, откуда знаешь, что я из города под куполом?..
- Догадался, по коже, по замашкам и по интересу к истории Бумберга. А про Коридоры… думаешь, там хорошо? - саркастически спросил я. - И потом, взять-то возьмут. А вот после обучения далеко не всех отпускают. Это тебе не пансион для благородных девиц, воспитали - и лети, голубка. Пребывание в Коридорах надо отработать, такова воля Рока. А потом и сам не захочешь уходить. А то еще назначат послушание Слушания. Станешь братом Слушающим, - куда тебе потом в мир?..
- Слушающие - это приставучие толстяки? - рассеянно спросил Джек.
- Я спать хочу, - проникновенно протянул я. - Я устал. Я проигрался. Я был с женщиной. Завтра работать. Погода должна быть хорошая. Вали и ты спать, а? Нет, сначала скажи - это ты палатку закрепил?
- Я закрепил, - так же рассеянно подтвердил Джек. - Потом шиха приходил, проверял. Парень с собаками проходил - проверил. Все, кто у тебя выпивали, подошли и проверили.
Замечательно. И каждый, по идее, мог интересоваться не просто так.
- Расскажи про Коридоры?
- Ты всерьез туда собрался, или просто побренчать? - строго уточнил я.
- Побренчать. Конечно, побренчать.
- Ладно. - Я ощущал, что мне стоит выпить еще два-три стакана жидкости. Эх, надо было нагрузиться целебными отварами с утра - тогда активизация почек способствовала бы поиску сокровищ.
- Итак. На людях шляются, главным образом, братья Слушающие. У них послушание такое: слушать и просить. Плюс - нести слово о Коридорах в массы.
- Несут они это слово, мало не покажется, - сказал Джек. - Как прилипнут, так и несут. Словесный понос в смысле. И еще пустой кружкой в лицо тычут, дескать, дай денег. Я раз сказал, что наличности нет, - тут же вытащил картридер, сказал, дай безналом, сколько не жалко, волей Рока…
- Надо сказать, - вкрадчиво разглашал я храмовые тайны, - у братьев Слушающих Коридоры Рока ничего не забирают. Все, что брат получит от лохов, таких, как ты - ты же ему дал, так ведь? - идет брату Слушающему на прокорм и на дальнейшее путешествие. В храмах они ночуют, там же питаются, слушают - и идут дальше. Ну, или летят…
- Что они слушают?
- Правду.
- Как это? - заинтересовался Джек. И то, все, кому давался такой ответ, как-то нездорово настораживались. Слишком много в мире лжи развелось, не иначе. Привычной, повседневной, маленькой, безобидной… и все же. Раз водится маленькая - должна быть и большая. Много.
- Технически так. В пустую комнату, полностью звукоизолированную и отделанную деревом, входит брат. Садится и слушает. Час, два. Сутки, двое, трое. Неделю. Были Слушания и по месяцу. Пока слушает - не ест и часто не пьет, ну, или почти не пьет. Потом выходит, и рассказывает брату Летописцу храма, что услышал. Если брат Настоятель решит, что это что-то важное - услышанную истину рассылают во все храмы. И все храмы делают соответствующую запись. Ведутся особые Летописи Слушания.