– Ша, Адрюша! – Учительница Татьяна, сидящая во главе стола, не стала подниматься: ее надутая фигура с разрумяненными варикозом лодыжками и увесистыми грудями лишь колыхнулась в сторону Адриана, и тот в ту же секунду спрятал коленки обратно под стол. – Нех драться, пока не жравшие. Оставь мальца в покое.
Влад одобрительно хмыкнул, за что получил тычок острым локтем в бок. Вообще-то Варлам учительницу Татьяну недолюбливал. От нее пахло столовой и местными сигаретами «Раковка», у нее были потные ладони и толстые пальцы, от которых на тетрадях оставались влажные вонючие пятна. Под домашней работой Варлама она всегда писала «Отлично», хотя он был уверен, что половину его писанины учительница Татьяна не разбирает. Но сейчас Варлам смотрел на нее с теплой благодарностью, какая может появиться во взгляде всякого спасенного от очередной раздачи люлей.
Варлам снова обратился к своей коробке, и в желудке сжалось от трепетного предвкушения. Весь день не ели, и вот!
Сверху помятый клочок бумаги. Надломленные, косящие буквы.
ты мой умница. люблю, мама.
На этот раз – степлер и шнурки от кроссовок. Варлам вытащил степлер, покрутил его в руках – тяжелый и несъедобный.
– Опять твоя мамаша двинулась?
Варлам знал, что глянул на Адриана слишком поспешно, слишком возмущенно. Эти «слишком» он себе не мог позволить. Адриан прищурился и тут же стал похож на поганую бешеную собаку, которая раздумывает, кинуться на тебя или нет. Кинется, потому что природа такая. Сучья.
Все дружно покосились на учительницу Татьяну. Ее грозное присутствие изо всех сил удерживало ситуацию под контролем. Варлам молчал.
– Грызи, чё сидишь. Или ты и пожрать без мамаши не можешь?
– …
– Эй, харэ.
– Отъебись, Влад. Варлам-Хер-Вам. Ну, ты хоть маякни.
– Меня не так зовут.
– Чё сказал?
– Не так! Не так! Не так меня зовут!
Варлам подскочил на месте, словно собственный визг приподнял его над лавкой. Голоса вокруг тут же стихли. Даже крысы, бегающие туда-сюда по своим крысиным делам, остановились и принюхались. Варлам все верещал:
– Не так! Не так! Не так меня зовут!
Противный крик рвал ему легкие, но он кричал без слез. Визжал от злости, обиды, чужой тупости. Адриан застыл; правда, изумление парализовало его лишь на секунду.
– Иди сюда, психичка! – Адриан ринулся вперед так стремительно, что даже тучная учительницына рука не смогла вовремя его перехватить.
Адриан врезался в Варлама, и они оба кубарем покатились вниз с лавки. Варлам старался быстрее свернуться калачиком. Все равно ударят, все равно больно. Можно попытаться прикрыть очки и голову. Дети вокруг скакали и истошно вопили, поддерживая драку. Они больше всего на свете хотели, чтобы Адриан проломил Варламу череп. Один Влад остался сидеть на лавке: пускай очередная драчка была ему не по душе, но, если Адриан все-таки срывался, он никогда его не останавливал. Учительница Татьяна одной рукой приподняла Адриана за шкварник, такая она была могучая, и понесла в школу, как барахтающуюся рыбину. Влад недовольно закатил глаза, спрыгнул на землю и зашагал следом, запихивая за щеку бутерброд. Золотой кастет остался валяться на земле. Ветер обметет его пылью, но кастет никто не тронет, потому что золотой, потому что это для тех, кто из Свиты.
Варлам шел домой быстро. Нужно перейти через пустырь к жилым многоэтажкам, пока учительница Татьяна не спустила Адриана с привязи. Она проводила с зачинщиками драк воспитательные беседы каждый раз, когда ситуация выходила из-под контроля. Якобы для порядка, но по факту – чтобы дать фору тем, кто слабее. Это был шанс убежать, ведь за пределами школьного двора учительница Татьяна уже ничего не могла сделать. Вот Варлам и бежал хромающей рысцой, а вместе с ним бежал и страх. Страх вцепился ему в плечи и повис. Страх был тяжелее рюкзачка, тяжелее всего. Варлам спотыкался о камни, хрустел разбитыми бутылками, но продолжал бежать. На пустыре все казалось высохшим, ломким, приправленным заброшенностью. Варлам на каждом вздохе давился пылью. Пыль липла и к стеклам очков, но Варламу не нужно было видеть пустырь, чтобы добраться до дома. Он двигался по давно выученной дорожке: прямо, взять чуть правее, чтобы затеряться среди мусорных куч и гаражных развалин, прямо, срезать угол наискосок, дальше до первой серой многоэтажки.
Там Варлам остановился. Оглянулся. Адриан наверняка успел позабыть об обеденном инциденте, шел домой во Дворец и не думал ни о Варламе, ни о других задохликах, которых он поколачивал от скуки и природной неугомонности. Но его жертвы жили с оглядкой через плечо, с навязчивой мыслью, что их найдут по горячим следам. Адриан ни разу не гнался за Варламом через пустырь, но тот на всякий случай придерживался выбранного маршрута, потому что так он чувствовал себя в безопасности. В нескончаемом топоте ног – здесь располагалось большинство магазинов района, в свете витрин всюду шумели люди и бродячие животные. Варлам знал, что его не замечают, и ему становилось обидно и спокойно одновременно.