— Я имел в виду, в другой одежде.
— Я поняла. А ты очень закрытый, всегда, и молчаливый. Но ты ведь не такой.
— Откуда знаешь?
— Чувствую. А еще в тебе столько боли, которую ты так и не можешь отпустить. Знаешь, что я поняла?
— Что?
— Надо простить тех, кто тебя обидел. Станет легче, поверь. Мне очень жаль твою любимую, но если она любила тебя тоже, то хотела бы, чтоб ты был счастлив. Я бы хотела.
Прикусила язык, отвернулась, опять я болтаю лишнего, не надо лезть в чужую душу, там могут быть такие потемки, что можно свернуть шею.
— Ты простила отца своей дочери?
— Да, совсем недавно, когда поняла, что-то была не любовь, а так, просто увлечение.
Захар прижимал меня крепче, ладонь накрыла спину, в его руках было спокойно, тепло и безопасно. Музыка закончилась, началась другая композиция, а мы все не могли оторваться друг от друга.
— Ты необыкновенная девушка.
— В чем же моя необыкновенность?
— Твое доброе сердце пробивает броню без оружия.
Он хотел еще что-то сказать, но замолчал, поцеловал в висок, я прижалась к его груди. Мой настрой, и принципы летели ко всем чертям, я привязывалась к этим мужчинам. Сама того не желая, открывала свое сердце, узнавала их с другой стороны, привязывалась с каждым днем сильнее. Так нельзя было делать, но это происходило сама, против моей воли.
— Поехали домой? У меня для тебя еще есть подарок.
— Да, поехали.
— Возьмем то, что не успели нам подать, с собой и продолжим праздник. А то ТТ уже хмурит брови и косо на нас смотрит.
— Я согласна.
Или
То ли шампанское, то ли моя наивность, но я не замечала ничего и никого вокруг, а на нас смотрели многие, в том числе и тот странный Чернов, что сидел за столиком в дальнем углу с худощавым мужчиной.
— Узнай о ней все. Кто такая, откуда, чем живет и дышит. На каком горшке сидела в садике и какие книжки брала в библиотеке. Все, Макар, ты меня услышал? Чтобы через сутки информация была.
— Да, Вадим Аркадьевич, все будет исполнено.
Мужчина отложил телефон, не обращая внимания на то, что ему говорил его спутник, продолжал смотреть на хрупкую девушку, что танцевала с Шумиловым. На то, как он обнимает ее, прижимая так нежно и трогательно, что не только он, но и все вокруг поняли, как она ему дорога.
А таких девочек и свое к ним отношение не стоит показывать прилюдно.
ЧАСТЬ 35
Открыл глаза, было уже светло.
На груди, именно там, где татуировка святой Девы Марии, лежала рука девушки. Саша спала рядом, совершенно обнаженная, лишь ее попка была немного прикрыта смятыми простынями.
Первый раз за много лет проснулся в постели не один, а с женщиной. Обычно мне от них ничего не надо кроме быстрого секса. Я брал, что было необходимо, использовал, но хорошо при этом платил. Никто не был в обиде.
Вновь прикрыл глаза, вспоминая, что происходило минувшей ночью. Как только зашли в дом, букет цветов был брошен на пол, одежда слетала с наших тел, мы вновь вдвоем с Тимуром брали эту девушку, что сейчас мирно спит у моего плеча.
Она отдавалась открыто, страстно, пошло. Брала наши члены в рот, стоя на коленях в гостиной. В чулках, красивом нижнем белье, на каблуках. Губами с красной помадой скользила по нашим возбужденным стволам, обсасывала головки и вновь заглатывала как можно глубже до самой гортани.
Порочная, развратная, но при этом трогательная, невероятно желанная для нас двоих.
Поднял тогда ее с колен, стер эту блядскую помаду с губ, впиваясь поцелуем, покусывая губы, а Тимур в это время, сорвав с ее прекрасного тела белье, входил сзади.
Первый оргазм Саши был на моих пальцах на ее клиторе, с членом Тимура в истекающем от желания лоне, со стонами, что я глотал вместе со своим прерывистым дыханием.
Не могу понять, что я чувствую, когда мы берем ее вдвоем. Ревную, дико, страстно. Но, когда вижу, как ей хорошо, все уходит на второй план. Все становится лишним и ненужным, теряющим смысл, когда она рядом.
Член стоял колом, сочась смазкой, сняв Сашу с члена Тимура, подхватил ее на руки, насаживая на свой стояк. А она сама кусала мои губы, цеплялась за одежду, рвала пуговицы на рубашке и стонала, так сладко, что я готов был кончить, сделав всего несколько толчков.
ТТ стоял сзади, целовал ее спину, ласкал ягодицы, я понимал, что он симулирует ее анус, поэтому входил медленно.
— Шума, девочка должна кончить еще раз, сделай так, чтоб ей было хорошо.
— Заткнись.
Увеличил проникновение, сменив угол, Александра, запрокинув голову, начала сжимать меня изнутри мышцами влагалища, при этом влаги стало еще больше, она стекала по яйцам. А я скрипел зубами, дурея, словно от убойного пойла и дури — ее страсти.