— Дальше вы знаете, — говорю спокойно, сама себе поражаюсь. Хорошо, что меня купил Шумилов, а не тот армянин.
Театр абсурда и чудовищных событий, что происходят в нашем мире. Покупка человека, девственности, не страшно, но дико.
— Ты согласилась снова на предложение Захара.
— Меня обманули, та самая одноклассница вписала в документы свой расчетный счет, я не обратила на это внимания.
— Вот же сука.
— Но вы ведь знаете все это?
— Знаем.
— Зачем спрашиваете? Снова проверка? Не устали никому не доверять? — горько улыбаюсь.
— Дело не в этом, — ТТ трогает мои пальцы, смотрю на наши руки.
— В чем же?
— Я все пытаюсь понять, какая ты, не жалуешься, не просишь помощи, стойкий оловянный солдат, а при этом хрупкая девочка.
— Нет смысла жаловаться, все равно никто не поможет. И давай не будем меня жалеть.
— Тебя так задели мои вопросы?
— Тимур, отстань от нее, — Захар влезает в разговор, ему тоже интересен наш разговор с Тимуром.
— Да, Тимур, отстань от меня, и ты тоже отстань. Не надо строить из себя психологов, я не похожа на Красную Шапочку, а вы не дровосеки, чтоб спасать меня от злого Серого Волка.
Тимур опустил голову, тяжело вздохнул.
— И почему ты такая упрямая?
— Вы знаете, кто мой отец?
Сама не знаю, почему задала этот вопрос, мне неинтересен тот человек, который поиграл с матерью и исчез. Даже ради любопытства не хочу знать, у меня совсем другие планы на будущее, и там его точно нет.
— Так что?
— Нет, мы не знаем.
— Тебе надо научиться врать.
Тимур смеется, запрокидывая голову, так громко, что улыбаюсь сама.
— Иди сюда, — тянет меня за руку, быстро усаживая себе на колени, целует, обжигая губами. Отворачиваюсь, нет настроения для нежностей, но он крепко удерживает мой затылок, сминая губы, лаская своим языком мой.
В этом весь ТТ: когда хочу, тогда целую, когда хочу, тогда беру. Его напор так тонко сочетается с нежностью, что я чаще всего теряюсь. Настроение меняется моментально, совсем недавно он мягко, но вытаскивал из меня нужные ему ответы, а сейчас, как мальчишка, кусает мои губы.
— Мы когда вернемся, я накажу всех, кто тебя обидел, — шепчет на ухо. — Одноклассницу, мусорного короля и его сыновей.
— Откуда…Так ты знаешь?
— Я все знаю, котенок, все. И ты теперь не одна.
ЧАСТЬ 37
Небольшая, но светлая палата, на стенах яркие картинки с животными, немного игрушек, телевизор, большое окно.
— Как она?
— Лучше нас всех и сильнее, доктора говорят, что все будет хорошо, время не ушло.
Бабуля смотрит на Ангелину, потом на меня, а я не свожу с дочери глаз. Она спокойно играет с единорогом, показывает ему картинки в книжке. Первые минуты встречи думала, задушу ее от радости и счастья. Но даже не могла ее поцеловать, на меня надели медицинскую маску, халат, перчатки, шапочку.
— Мама, я же говорила, что Сеня волшебный и может исполнить любое желание, я так хотела, чтоб ты прилетела, и вот ты здесь.
Ангелина улыбается, да, она сильнее всех нас, вместе взятых.
— Мне Фархад сказал, что завтра я усну, а проснусь уже со здоровым сердечком, и мне можно будет потом бегать и ходить в садик, как всем детям.
— Фархад — это твой доктор?
— Да, у него есть сын Амин, он приходил ко мне в гости, мы играли.
— Как здорово. Если доктор обещал, то так и будет.
— А можно мы потом с Амином пойдем гулять? Он звал меня и обещал угостить самой вкусной сахарной ватой.
— Конечно, можно, милая.
Быстро стираю с глаз слезы, чувствую пронзительный взгляд бабушки.
— Ты прилетела с ними?
— Да.
— Надолго?
— Не знаю, скорее всего, нет, после операции улетим обратно.
— Саша, что происходит? Ты спишь с ними? Поэтому все это стало возможным? Операция, поездка, все стоит бешеных денег, я узнавала, в этот госпиталь очередь на пять лет вперед.
Смотрю в глаза самого родного и любимого человека и понимаю, что не могу врать, да и не хочу.
— Да, все именно так. Я продала себя им, ухватилась за этот шанс и ни о чем не жалею. Ты можешь осуждать меня сколько угодно, но это моя жизнь и мой выбор.
— Господи, Саша, разве так можно?
В глазах бабушки нет осуждения, только жалость, она не меньше ранит, но я переживу.
— Можно, все можно. Все продается и покупается, и это не самая высокая цена за здоровье дочери. Она не нужна своему отцу, даже не нужна моей матери, а вот они, двое незнакомых мужчин, просто взяли и сделали, то, что не сделал никто. Скажи, как такое возможно? Как это назвать? И да, я им благодарна, очень.