Не ответил, просто смотрит исподлобья тяжелым взглядом. Александра раскрывает в нас самые хорошие и низкие качества. Из-за нее друг другу способны глотки перегрызть, но Шумилов меняется, ему на пользу любовь, а то, что это она я вижу.
— Я спокоен, потому что хоть кому-то из нас нужно думать головой, а не говном вместо мозга. Потому что нужно делать не так, как хочешь ты, — поубивать всех вокруг, а так, как будет лучше для нее. Кончай уже ныть и дергаться, Алины нет и уже не будет, прошло пятнадцать лет. Да, ее жалко, и ты тогда наказал виновного. Все! Хватит! Хочешь сесть? Взять по максимуму, выйти стариком? Хочешь, чтоб Саша плакала? Может, этой девочке уже достаточно в жизни слез? Шума, я временами не узнаю тебя, ты отлично ведешь бизнес, тебя уважают и побаиваются, но, как дело касается личного, ты дурак дураком.
— Ты думай, что говоришь!
— Вот я как раз думаю. Думаю о ней, о ее дочери, о будущем. Считаешь, что у меня не было желания взять ствол и поубивать всех вокруг? Считаешь, мне все равно? Но только я хочу жить с ней, любить, растить детей. А если ты хочешь на нары, так в добрый путь. Мы будем счастливы без тебя.
— Не дождешься.
Странный у нас диалог, Шума снова немногословен, но думаю, до него дошло. Вытирает кровь с губы, поправляет пиджак. Не знаю, как там будет дальше, но нужно срочно разобраться с этим дерьмом, которое мешает всем нам жить.
— Говори, — отвечаю на звонок, слушаю, что удалось узнать парням. — Ждите в машине, мы идем.
— Где она?
— Отследили по камерам, ну хоть что-то сделали быстро, белый автомобиль, выехал за город, принадлежит телохранителю Чернова. Саша села сама, сейчас машина в особняке заместителя губернатора.
— Едем к нему.
— Незваные гости хуже татарина, не думаю, что нас там ждут. Поедем, но нужна поддержка высших сил.
— Молиться начать?
— А ты умеешь? Нет, для начала звони Игнатову, он должен знать, что за беспредел происходит у него в городе. То дома взрывают, то людей похищают.
— Зачем сразу ему?
— Ну, давай подождем до Нового года, если нам двоим слегка не по зубам Чернов, за спиной которого стоит прокуратура, а убивать всех мы не можем, то надо действовать их методами.
Но Захар не успевает достать свой телефон, как он начинает звонить. В лифте, в котором мы спускаемся на улицу, даже не взяв верхнюю одежду, связь то и дело пропадала.
— Да, говорите.
Наконец выходим, но Шумилов не торопится.
— Дай Саше трубку, я хочу слышать ее голос. — Снова слушает, хмурит брови. — Это все? Что значит, завтра? Нет, сегодня и сейчас! Ты же знаешь, я не прогибаюсь и не прощаю такое. И если, тварь, хоть пальцем тронешь мою женщину, я найду и сделаю в сотни раз больнее.
Разговор окончен, но что-то в этом роде я и предполагал. Но нужно играть на опережение и самим ставить условия.
ЧАСТЬ 43
Идея была ужасная — сбежать от охраны, уехать в дом, мягко говоря, недоброжелателя и врага Тимура с Захаром, который еще оказался моим отцом. Невероятное совпадение.
Господи, каким нужно быть чудовищем, чтоб шантажировать дочь внучкой? Бабушка права, мать никогда не умела выбирать мужчин. Хотела наверняка красиво жить, а любовник уехал, и поминай как звали, даже хорошо, что она не дала мне его отчество и фамилию.
А может, на самом деле так сильно его любила, что не сделала аборт, а родила и воспитывала меня уж как могла? Это теперь можно узнать только у нее, но спрашивать я не собираюсь.
Сижу на кровати в довольно симпатичной комнате, гостевая, наверное. Темно-синие стены, такое же покрывало и кресло. Светло-бежевый мягкий ковролин, мебель, предметы интерьера, больше похожа на приличный гостиничный номер.
Вещи мои забрали: телефон, сумку, пуховик. Встала, поправила платье, хорошо хоть разуться не заставили. Подошла к окну, обняла себя за плечи, еще не стемнело, идет снег, красивый, белыми крупными хлопьями, им можно любоваться бесконечно, но ситуация скверная.
Сначала решила, что мне показалось, детский смех и лай собаки. Прислушалась, отодвинув тюль, посмотрела вниз, на лужайке у дома был ребенок, мальчик, на вид лет девяти. Темная куртка, шапка с помпоном, он кидался снежками в здорового лабрадора, тот бегал за ним, громко лая, а мальчик смеялся.
А это точно не галлюцинация?
Зажмурилась, но мальчик и собака не пропали. У этого чудовища есть ребенок? Или это кого-то из прислуги или охраны? Недалеко стояла женщина, куталась в длинную шубу, что-то говорила мальчику, но он ее не слушал, отчего дама сердилась. Наверное, его няня.