— Вроде того.
Идем через холл, в сторону ресторана, на мне платье, расстегнутый плащ, живот совсем не видно. Там меня должны ждать мужчины и Ангелина, представляю шутки Тимура по поводу моего кольца.
— Как у вас здесь дела? Как Оксана Валерьевна?
Вспоминать свою начальницу совсем не хочется, но Лиду надо как-то отвлечь от моей персоны.
— Ой, тут такое было, когда ты не пришла на смену, Валерьевна всех собрала, орала как резаная, что каждый будет уволен с позором, а через три дня прилетела хозяйка и устроила разнос ей. Больше нет с нами Валерьевны, все дышат спокойно, зато новый наш начальник — очень даже симпатичный мужчина.
— Я рада, что у вас все хорошо.
— А Вадим сошелся с той блондинкой, ну тот, что сох по тебе. Не так уж, видимо, и сох.
Про Вадима забыла точно, но пусть он будет счастлив.
— А ты что, не в городе живешь? Уехала куда?
— Да, я уехала. Здесь на пару дней.
У меня на душе такое спокойствие и уверенность, что я Лидины новости воспринимаю как нечто происходящее совсем когда-то не со мной. То была другая Саша Аверина, неуверенная, зажатая, с вечными проблемами девушка.
— А ты слышала? В конце зимы было покушение на «мусорного короля», об этом только что мертвый не говорил.
Я останавливаюсь у дверей ресторана, внимательно смотрю на Лиду. Слово «покушение» мне не понравилось сразу, если учесть, что я знаю «мусорного короля» Виктора Жданова. В голове нехорошие мысли, волнение за Тимура, а на языке горечь обиды. Неужели это его рук дело? Неужели это они его устроили?
— И? Его убили?
Странно, что мне бабушка ничего не рассказывала и мать не звонила, она, наверное, вообще забыла, что у нее есть дочь. Бабуля только месяца два назад сказала, что мою бывшую одноклассницу Снежану Перову, ту самую, с чьей подачи я попала на аукцион и которая меня обокрала, находится под следствием.
Клинику ее отца закрыли, мошенничество, липовые лицензии, незаконная медицинская деятельность. Как Тимур и говорил, всех мои обидчики наказаны. Удивительно, но это так.
— Так он мертв?
— Нет, но рана серьезная. А заказали его, ты не поверишь, его сыновья. Сейчас идет суд, посадят обоих, Влад так и сказал.
— Да, невесело.
Жданову не позавидуешь, воспитал и вырастил собственных убийц. Каждому воздастся по делам его.
— И не говори.
— Жалко, что ты ушла от нас и не вернешься. А в триста тринадцатый снова заехали двое мужчин, помнишь, как в тот раз? Я до сих пор помню, как мне один из них предлагал сделать минет.
Но, как только я хотела уже проститься с Лидой и уже избавиться от ее компании, на весь холл раздался звонкий детский голос. Моя дочь бежала навстречу, позади нее шли те самые двое мужчин, о которых говорила Лида. Девушка открыла рот, а у меня перехватило дыхание.
Да, это мои мужчины.
Сразу двое.
Красивые, сильные, уверенные.
И никому около них ничего не светит.
— Мама, мама, посмотри, кто у меня есть. Папа Тимур сказал, что я могу оставить его себе. Посмотри, он такой милый. Мамочка, ну давай оставим. Пожалуйста.
Ангелина так быстро приняла обоих мужчин, то не одного папы, а то сразу два. Дочка держала в руках маленького котенка в корзинке, Тимур улыбнулся, подмигнул, Захар подошел ближе, оттесняя Лиду, поцеловал.
— А почему не собака? Сразу бы волкодава взяли.
— Собака у нас в планах, я знаю одного породистого ротвейлера, от него всегда отличный помет. Котенок — это для разминки, да, котенок? И я все знаю про колечко, но надеюсь, сын будет похож на меня.
— Это мы еще посмотрим, на кого он будет похож.
— Посмотрим-посмотрим.
— Прекратите, вы как дети. Пойдемте, мы хотим кушать.
— Мама, а котенок?
— Котенка теперь вы воспитываете с Тимуром, под его ответственность.
— Ура!
Так мало, оказывается, женщине нужно для счастья и так много. Котенок, ребенок, у которого все хорошо, любящие мужчины.
Впереди только счастье.
А еще свадьба и рождение сына.
Эпилог 2
Прошло 5 лет
— Тимур, прекрати.
— Не могу, ты знаешь. Давай по-быстрому, а то сейчас придет твой строгий муж.
— Если придет мой муж, то по-быстрому не получится точно.
— Он с моим сыном и Ангелиной лепят снеговика.
— Ты невыносимый, ты знал об этом?
— Каждый раз от тебя это слышу, а еще твой любимый.
— Очень любимый.
— Да, котенок, да, ух, моя девочка, такая горячая.
Тимуру невозможно отказать, он ломает все мои барьеры, подчиняет, доставляя при этом море удовольствия. Вот и сейчас, затащив меня в спальню шале, подхватив под ягодицы, усадил на комод, уронив с него рождественское украшение. Начал задирать на мне теплый свитер, снимая его и откидывая в сторону.