Минут через пятнадцать вновь зазвучали фанфары, и в открытые двери вошла утонченно одетая женщина. Назвать её старушкой язык не поворачивался. Белоснежные волосы уложены в аккуратный пучок, платье цвета молочного шоколада подчеркивает белизну кожи, а длинные рукава скрывают морщинистую кожу. На лице косметика, но в умеренных пределах, чтобы лишь подчеркнуть черты. Рядом с ней шел мужчина в костюме и осторожно придерживал за локоток. Все приветствовали её аплодисментами и выкриками. Станислава Григорьевна улыбалась народу и явно наслаждалась моментом. Ей выделили место в самом центре и принесли большое, удобное кресло, в которое она осторожно опустилась. Постепенно, основной шум угас, и народ стал выстраиваться в очередь, чтобы поприветствовать её и выразить свое почтение.
У меня появилась свободная минутка, и я решила присесть на один из стульев в самом углу, чтобы передохнуть. Ноги ныли с непривычки, и я надеялась, что скоро все закончиться. Хотя, с другой стороны мне вновь придется вернуться к вопросу с Максимом. Его заявление о женитьбе окончательно выбило меня из колеи. Он с такой уверенностью сказал, что я стану его, что даже мурашки по коже поползли. Должна признать, посидев и подумав, я поняла, что была не совсем права и адекватна в своих действиях. Он ведь хотел как лучше, когда попросил Стаса взять меня на работу. Хотя, узнай я об этом тогда, отказалась бы даже на собеседование идти. Зато сейчас я понимаю, как была не права. Вот только обида в душе никак не дает покоя. Наверное, стоит встретиться с Максимом и поговорить, как нормальные люди, без криков и упреков. Но где взять на это силы?
− Кирусь, ты как? — рядом оказался Стас и с улыбкой посмотрел на мои туфли, которые лежали рядом. — Устала?
− Есть немного, − честно призналась я, начиная обуваться. — Что−то случилось?
− Нет, − отмахнулся он. — Я решил, что пора тебя познакомить с нашей учредительницей.
− Думаешь, стоит? — усомнилась я в правильности его действий. Все же, кто она и кто я. Обычная помощница и не более того. Даже как−то неуютно стало.
− Кир, успокойся, − посоветовал мне Стас, беря за руку и ведя в центр зала. — Она сама хочет увидеть ту, кто помог организовать все это. Тебя ведь не ругать, а хвалить будут.
Если честно, то мне от его слов легче не стало. Не знаю почему, но интуиция настойчиво просила не идти туда. Хотя, что−то мне подсказывало, что знакомства не избежать. Естественно, чтобы подойти к главной нам пришлось протискиваться сквозь немалую толпу желающих высказать ей свое восхищение. И я бы даже с радостью пропустила их всех вперед. Но начальник шел целенаправленно и не слушал ни чьи возмущения.
− Станислава Григорьевна, очень рад вас видеть, − сказал Стас, когда мы оказались рядом с креслом.
Виновница вечера, до этого говорившая с кем−то из знакомых, обернулась на голос начальника.
− Стасик, − улыбнулась она. — А ты все хорошеешь и хорошеешь. Жаль, что с Наденькой не сложилось, − при этих словах Арина Вадимовна недовольно поджала губы.
− Не судьба, − спокойно произнес начальник, пожав плечами. − Позвольте представить вам мою помощницу и организатора этого вечера, Киру.
Женщина перевела взгляд на меня и застыла.
− Алевтина?!.. — прошептала она и неожиданно потеряла сознание.
А дальше началось какое−то безумие. К Станиславе Григорьевне кинулось сразу несколько человек, а я вообще отошла назад, пытаясь понять, что произошло. Почему она назвала меня Алевтиной? Ведь так звали мою маму. И многие говорили, что мы с ней очень похожи. Может, они были знакомы? Я не понимала, что происходит и первым порывом было желание сбежать. Вот только рядом стоял Стас и держал меня за локоть, чтобы я не упала. Надо отдать должное, женщина пришла в себя довольно быстро. Как оказалось, рядом с ней всегда был её лечащий врач. Он дал ей понюхать нашатырный спирт и привел в чувство.
− Мне нужно поговорить с той девушкой, − заявила Сталислава Григорьевна тихим голосом. — Найдите нам помещение.
Все тут же засуетились. А мне захотелось оказаться, как можно дальше отсюда. Вот только сделать мне этого не дали. Один из охранников возник рядом и жестами попросил последовать за ним. Стало как−то не по себе, но выхода не было. Меня привели в комнатку для персонала, где уже сидела она. Взглянув на меня еще раз, Станислава тихонько вздрогнула, словно приведение увидела.