Следующая, вторая англо-бирманская война 1852 года кончилась еще быстрее первой и привела к тому, что Бирма потеряла все южные провинции и была отрезана от моря, от внешнего мира. Теперь полное покорение страны стало только вопросом времени.
Правда, предпоследний бирманский король Миндон, который любил сравнивать себя с Петром I и даже приказал перевести его жизнеописание на бирманский язык, старался привлечь на помощь Бирме другие европейские страны, и в первую очередь Францию и Россию, но его попытки только поторопили англичан.
Все-таки интересно вспомнить, что русское правительство заявляло в то время о своей поддержке Бирме. Было даже достигнуто соглашение о посылке в Россию молодых бирманских офицеров для обучения и решено было в знак дружественного расположения послать в Бирму русский крейсер. А уж если официальная русская позиция была благожелательной к Бирме, то об отношении к ней российской общественности и говорить не приходится. Откройте любой русский журнал прошлого века, прочтите записки любого русского путешественника, которому случилось побывать в тех краях. Менделеев пишет из Парижа в Петербург — помогите Бирме; Пашино подолгу беседует с королем Миндоном, советуя ему развивать торговлю с Китаем, крепить связи с другими странами, востоковед Минаев пишет о Бирме так, что сердце замирает от его любви к той далекой стране и ненависти к тем, кто ее порабощает.
После смерти Миндона на престол вступил молодой слабовольный Тибо. В Лондоне решили: с Бирмой пора кончать. В военном отношении окончательное завоевание Бирмы не представляло трудной задачи для английских войск. У них была крепкая база в Рангуне, уже тридцать лет как ставшем английским, на Иравади находилась английская флотилия, которая состояла из многих пароходов и канонерок, особенности военных действий в Бирме были достаточно изучены в ходе двух предыдущих войн. Кроме того, англичане знали, что обстановка в Мандалае, бирманской столице, запутана, двор занят интригами, армия слаба, — нужен был последний толчок.
И в 1885 году, поднявшись по реке к Мандалаю, английские войска ворвались в королевский дворец, арестовали короля Тибо и водрузили над дворцом английский флаг — «Юнион Джек».
Однако с падением династии, с падением государства сопротивление не прекратилось. Наоборот, последняя война за независимость началась именно после того, как Мандалай был оккупирован.
У Мин Яун, мьотуджи[1] округа Люлин, сказал жене, чтобы она ехала к своим родителям и взяла с собой обеих дочерей. К городку подходили английские части, Мандалай уже пал, и Ma Тин Шве оставаться с мужем было опасно. Год назад, когда война с англичанами стала неизбежностью. У Мин Яун сказал брату, приехавшему к нему в гости из Мандалая: «Английским слугой я не стану».
Теперь пришло время сдержать свое слово. Вчера прискакал гонец от старого знакомого, губернатора Таунгу. Тот сдался англичанам и уверял, что борьба бесполезна. У Мин Яун не ответил на письмо.
Ma Тин Шве сказала мужу: «Я помню, как увидела тебя, когда ты первый раз приехал к нам в деревню. Ты уже тогда был настоящим воином. Ты сидел на боевом слоне, и твой шлем сверкал ярче солнца. Я не ждала от тебя другого решения. И я согласна с тобой. Об одном прошу: разреши мне отвезти дочерей к старикам и вернуться к тебе. Я могу держать меч, и мой конь самый быстрый в городе».
У Мин Яун не стал спорить с женой. Бирманские женщины свободны, и женский полк в армии генерала Бандулы принимал на себя самые яростные атаки англичан, но не отступал. Бирманская семья строится на взаимном уважении: выходя замуж, жена сохраняет свое имя, имущество и право уйти от мужа, если жизнь с ним будет плоха. Но развод в Бирме редок — чаще всего женятся по любви.
Ma Тин Шве не успела вернуться в Люлин, когда в город вошел английский отряд. Двадцать солдат и офицер. Солдаты окружили дом мьотуджи, и офицер вошел внутрь, вынул револьвер и потребовал, чтобы мьотуджи немедленно сдал оружие. До англичан уже дошли слухи, что мьотуджи Люлина не желает с ними сотрудничать.
— Садитесь, — сказал У Мин Яун. — Своего оружия у меня одна сабля. А если у кого в городе и есть старое ружье, то я сейчас же распоряжусь, чтобы оружие было сдано.
1