Городами? Ааааа, вот ведь что это! Точно, вспомнил, видел я такие штуки по телеку. Ладно, интересно.
– Спасибо. – говорю. И поставил коробку на стол.
Сели мы на койку. А куда ещё в моей комнате садиться? Стол с ящиками, койка, ну и полки на стенах да лампа в потолке.
…Верхняя часть корпуса атмосферной станции покрыта панелями солнечных батарей, нижняя же густо облеплена многопалубными металлическими блоками, в которых живут и работают люди. Глубоко внизу лежит невидимая со станции поверхность планеты – раскалённая, враждебная, смертельно опасная. Оплавленные базальтовые глыбы шипят под каплями дождя из концентрированной серной кислоты, а чудовищное давление сомнёт обычную земную стальную конструкцию, как первоклашка пустой бумажный стаканчик от мороженого. Настоящий ад, в котором человеку делать нечего…
Сидим, молчим. Ну, раз уж я хозяин, тогда и мне разговор затевать.
– Непривычно, наверное, тебе у нас? Тесно, не как на Земле?
Он жмёт плечами:
– Ну понятно, что тесно. У вас на станции места не так много, а столько всего надо: и причалы для космокораблей, и пусковые площадки для челноков, а ещё лаборатории, где учёные работают, да много всего. Я наоборот, удивился, как у вас в школе всё хорошо сделано, уютно. Вполне себе просторно, и деревца в кадках, и рыбки красивые в аквариуме, и даже бассейн есть…
– Ну разве это большой бассейн?
– Ну и что, что небольшой? Понимаешь, – тут он оживился, – это же планетарная станция, да не просто станция, а летающая! У вас же, наверное, каждый лишний килограмм на учёте. Зато как здорово – космос, Венера, исследования… Когда отец сюда собрался, он хотел меня к дяде с тётей отправить, так я знаешь какую истерику закатил! Когда ещё у меня шанс будет на Венере побывать?
– А что же ты с мамой дома не захотел остаться? – спрашиваю.
– Мама умерла – он тихо отвечает. – Два года назад. Ты только не извиняйся, ты же не знал.
Я просто киваю.
– А почему тебе так интересно у нас?
– А я вообще люблю всё такое – про космос, про науку. Я тоже хочу, как папа, стать учёным. А пока мы сюда летели, я знаешь сколько книг про Венеру прочитал?
Молчу, думаю, что бы ещё у землянчика спросить.
– А это правда, что с Земли сюда корабль пять месяцев летит?
– Угу, правда. Можно, вообще говоря, и за три месяца. Но тогда нужно очень много топлива, и никакого серьёзного груза ты в таком корабле не отправишь. Так что пять.
– И не скучно тебе было?
Он помотал головой.
– Нет, я же с папой. Лучше расскажи, как у вас тут. А правда, что твой отец – самый лучший из специалистов по поверхности?
– Ещё бы! Он, правда, не учёный, он бригадир на добывающем комбайне, а раньше был разведчиком. Но поверхность он просто отлично знает. Сколько-то работает тут, наверху, а потом снова улетает вниз. Говорит, без этого уже не может.
– А он оттуда, снизу, что-нибудь привозит?
Я киваю.
– А можно посмотреть?
Лезу в ящик стола. Вообще говоря, я свою коллекцию кому попало не показываю. Но тут гость, да ещё с самой Земли… Не показать – это будет не по-хозяйски.
Достаю коробку со своими сокровищами. У землянчика от удивления глаза на лоб. Ещё бы! Там у меня такие образцы, что любой музей сдохнет от зависти. Одних только «лавовых драконов» штук шесть или семь. Кристаллы самые разные, камни удивительной формы, слитки, а вулканическое стекло таких расцветок, что залюбуешься.
Сеня этот самый рассматривал мою коллекцию минут пятнадцать, и только восхищённо вздыхал. Наконец, он посмотрел на меня и спросил:
– А ты когда-нибудь там, внизу, был?
Я аж рот раскрыл.
– С ума сошел? Кто же меня туда пустит? Туда взрослых-то не всех пускают. Знаешь, как опасно там?
– Конечно, знаю, я читал. Но я думал, может хотя бы иногда…
– Нет, туда постоянно только демоны летают.
И иногда – ангелы.
– Слушай, погоди, объясни, какие ангелы? Какие демоны?
– Ну… – я даже не знаю, как начать – ну, мы так просто всегда говорим. Вот папа – он демон, он бригадиром на добывающем комбайне работает. Они руду добывают, выплавляют металл, а потом отправляют сюда. А дальше уже с верхних площадок отправляют всё это дело на Землю. У них нашивка – красный огонь в чёрном круге, «адское пламя». Вот такая – я гордо выпячиваю нашивку на левом кармане комбеза.
– Погоди, – говорит он, – а у всех учёных в исследовательском отделе тоже нашивка, только там колба и крылья в белом круге, я сколько раз видел. Значит, вы учёных называете «ангелами»?