Он поджимает губы и смотрит на меня, выгнув бровь. Я присаживаюсь на корточки и скрещиваю на груди руки, как всегда всем недовольная, но не настолько сумасшедшая, чтобы шипеть и плеваться. Спустя минуту он ставит на стол белый полиэтиленовый пакет и кивает в сторону гнезда.
— Впусти меня.
— Зачем? — спрашиваю я, не моргнув и глазом.
Бен закатывает глаза.
— Господи боже, Рей. Просто, блять, впусти меня. Я принёс твоему упрямому высочеству поесть.
— И что? Это твоя обязанность.
— Богом клянусь, я буду стоять здесь и жрать всё это у тебя на глазах. — Он открывает пакет, как будто собирается выполнить угрозу. — Я тебе, блять, не «Грабхаб»**.
Мы оба упрямимся, поэтому с минуту пялимся друг на друга, а потом Бен открывает в пакете пенопластовый контейнер. Я так и сижу со скрещёнными на груди руками и делаю вид, что мне всё равно, пока он, глядя мне в глаза, запихивает в рот целое куриное крылышко. В комнате воцаряется тишина, и пассивно-агрессивное жевание Бена только усиливает напряжение. Я постукиваю пальцами по руке, испытывая жгучее желание съездить ему по морде.
А ещё я голодная как волк. Я отодвигаюсь назад и коротко киваю, разрешая Бену войти. Мне всё равно, что он сделает; теперь я буду злить его как можно больше. Мы «равны» в том, чего так отчаянно хотят Омеги, а Бен — один из отвратительнейших Альф-женоненавистников, которых я когда-либо встречала. Я буду мучить его. За… гражданские права. И всё такое.
Он отодвигает стол в сторону, бормоча себе под нос: «Вау, это было сильно», но я предпочитаю не обращать внимания. Бен бросает передо мной пакет, и я налетаю на него, словно дикое животное, которое кормят в зоопарке. Втиснувшись в угол, я запихиваю в рот кусок цыплёнка, пока Бен возвращает заграждение на место. Что-то во мне заставляет оценивающе наблюдать, как напрягаются мышцы на его спине, но я об этом не думаю. Наверное.
Я жадно поглощаю полоски стейка и смотрю, как Бен изучает мою работу. Он сидит на месте, предназначенном для малыша, которого у меня не будет, и это разжигает во мне материнскую ярость. Я рычу, прежде чем успеваю остановиться, а он закатывает глаза и, перейдя на другую сторону кладовки, садится рядом со мной.
никчёмный альфа-самец…
Бен прислоняется к стене и почёсывает голову.
— Ну и где ты собираешься учиться?
— В Массачусетском Технологическом, потом переведусь на юридический факультет. — Я снова беру цыплёнка и разрываю его липкими пальцами. — Тут Гарвард неподалёку, хотелось бы туда, но…
— Неслабо. Собираешься спасать Омег от самих себя?
— Нет. Я спасаю их от вас, — фыркнув, отвечаю я.
Бен скептически смотрит на меня.
— Разве всё это, — он указывает на гардеробную, — не доказывает тебе, что природу невозможно игнорировать? Некоторые вещи остаются такими, какие они есть, неспроста, и неважно, сколько ты станешь поглощать таблеток и какие законы примешь.
Ага, конечно — легко говорить Альфа-самцу. Не обращая на него внимания, я доедаю свой ланч и швыряю пустой пакет ему в голову. Он отмахивается от него и наблюдает, как я облизываю солёные пальцы.
Когда я собираюсь сделать то же самое с другой рукой, Бен внезапно хватает меня за запястье и пытается притянуть к себе, но я отстраняюсь. Он упирается ладонью в стену, продолжая бороться со мной, и не даёт мне освободить руку. Потом встаёт передо мной на колени и, нависая, начинает небрежно сосать мой средний палец. Я пристально смотрю на него и чувствую, как горят уши.
Согнув колено, я толкаю его ногой в поджарый живот.
— Разве тебе никуда не пора? Может, пойдёшь сдохнешь где-нибудь в подворотне?
Мой палец выскакивает изо рта Бена с отвратительным влажным звуком, и я вытираю его о рубашку Бена. Он вцепляется мне в лодыжку и смахивает с себя мою ногу, и я быстренько убираю другую. Придавив обеими ногами одеяла, он начинает приближаться, пока я борюсь с желанием забиться в угол. Я его не боюсь.
От него пахнет каким-то дурацким одеколоном, но помимо него я улавливают и нотки других ароматов. Я стараюсь не обращать внимания на острый, пряный привкус, от которого у меня пощипывает во рту, и прижимаю ладонь к лицу Бена, когда он наклоняется слишком близко. Он кряхтит и пыхтит, зависая на полпути между моими бёдрами, пока я не начинаю медленно отталкивать его.
— Подыщи себе другое жилище! — рявкаю я.
— Я никуда не могу уйти без тебя. — Его губы ласкают мне ладонь, которая приглушает голос, и он облизывает её, заставляя меня взвизгнуть и залепить ему пощёчину. — Какого хрена… Рей, блять, прекрати меня бить!
— Тогда перестань так стрёмно себя вести и лезть в моё пространство!
— Э-э… Рей?
Бен оборачивается, и я заглядываю ему через плечо. Роуз робко заглядывает в гардеробную, заламывая руки, а Финн маячит у неё за спиной. Кивнув Бену, он машет мне, и я вскакиваю на ноги, отталкивая своего визави за голову. При этом он изящно врубается в стену, аки шестиногий страус.
От Роуз всё ещё чуднО пахнет, но потребности шипеть и плеваться у меня нет. Я вылезаю из гнезда и обнимаю её, впервые почувствовав, как она напряжена. Кажется, она даже вздохнула с облегчением, когда я отпустила её и отступила назад, в то время как Бен на ощупь выбрался из гардеробной и встал рядом со мной. Я ощущаю себя… странно. Как будто на взводе.
— Тебе лучше? — робко спрашивает Роуз.
— Вроде бы. Я просто очень чувствительна, — отвечаю я, пожав плечами. Развернувшись, я тычу пальцем в лицо Бена. — Только попробуй что-нибудь сказать.
Его рот приоткрывается, дерьмовая ухмылочка исчезает с его физиономии, и он что-то бормочет, засовывая руки в карманы.
Финн обнимает Роуз за плечи.
— Ну… мы тут собрались проветриться. Слишком уж много Альф в одном месте, Роуз из-за этого нервничает.
Да… точно. Я киваю, стоя без дела, и наблюдаю, как Финн выводит мою лучшую подругу из комнаты, будто защищая её от меня. Бен смотрит им вслед, пока они не уходят, и переводит взгляд на меня.
— Ничего личного, — произносит он.
Я бросаю на него взгляд и фыркаю.
— Ты что, думаешь, я ревную, что ли? Да здесь, наверное, разит её худшим кошмаром.
Бен вскидывает голову.
— Не знаю, ревнуешь ты или нет, но ты явно расстроена. Они Альфа и Омега, и они Фамильяры. Теперь она будет зависеть от него, а не от тебя. Так что… просто ставлю тебя в известность, что ничего личного. Это природа.
— Да пофиг, — огрызаюсь я. — Можешь проповедовать свою хрень о природе за амвоном по воскресеньям. — Я снова перекрываю вход в гнездо и оцениваю ущерб, нанесённый моему обиталищу. — Мы с Роуз лучшие подруги, и через многое прошли вместе. Преодолеем и это.
Бен лишь пожимает плечами.
Я иду с Беном по коридору и вижу По; тот сидит с Джессикой на диване. Пейдж выскакивает из кухни и подбегает, чтобы обнять меня, игнорируя инстинкт Омеги, который держит Роуз на расстоянии. Но Пейдж не привязана к своему Фамильяру, как Роуз к Финну.
— Рей! — радостно кричит Пейдж. — Я так рада, что с тобой всё в порядке! Роуз позвонила мне на работу и рассказала, что в твоей жизни произошли перемены, ты ещё и своего Фамильяра встретила, поэтому я поспешила домой. — Она берёт меня за руки и выжидающе смотрит на Бена. — Итак… Это Бен Соло?
— К сожалению, — бормочу я.
Пейдж осматривает мою метку единения и пытается дотронуться до метки Бена, но он отмахивается от неё и отворачивается. Джесс встаёт, чтобы помочь с ужином, а По отпускает несколько грубых шуточек в мою сторону. Это почти что обычный вечер в нашей квартире, за исключением находящегося здесь Бена и отсутствующей Роуз. Я ужасно по ней скучаю и беспокоюсь, что Финн просто использует её. При мысли об этом на меня накатывает ярость.
Я по-прежнему довольно голодная, так что вполне в состоянии съесть весь ужин после того, как уже сожрала цыплёнка и стейк. Джесс сидит на коленях у По и кормит его, пока я болтаю с Пейдж о своих планах закончить учёбу в том направлении, в каком и намеревалась. Она как всегда приготовила для меня распечатки и книги, и говорит, что Гален знает адвокатшу, которая специализируется на правах Альф-Фамильяров, да к тому же она ещё и сама Альфа. Хотелось бы найти группу поддержки или что-то в этом роде, прежде чем я придушу Бена.