— Это я понял. Помощь нужна?
Я колеблюсь, но киваю. Бен берёт меня за локоть, направляет мою руку к своему рту и начинает обсасывать мои пальцы, один за другим. Когда он заканчивает, я возвращаюсь к еде и ёрзаю от мягкого прикосновения губ к моей коже. Жуя кусок курицы, я наблюдаю, как его длинные пальцы скользят по внутренней стороне бедра к самому верху, прикрытому лишь краешком его рубашки. О моих расцарапанных предплечьях он не говорит ни слова.
Хриплый голос Бена шелестит мне в волосы.
— Почему бы нам не пойти домой, м-м? Примешь тёплую ванну, а я принесу ещё фруктов, и мы обустроим твоё гнездо. Это ведь лучше, чем пол в ванной, верно? — Он ухватывается за мои бёдра обеими руками, прижимается крепкой грудью к моей спине. — Я помогу снять напряжение.
Матка сжимается, как будто услышав его, и я охаю от боли. А в этом какой смысл? Просто тупое напоминание о том, что моё тело одержимо жаждой залететь? Бен с сочувствием воркует, когда я нагибаюсь вперёд и даю погладить себя по животу.
— Чертовски больно, — говорю я, морщась.
— Знаю… Бедняжка Рей. — Он просовывает руку мне под рубашку и проводит указательным пальцем по рёбрам. — Тебе станет лучше, когда мы займёмся сексом. Я не буду торопиться. Выпущу в тебя узел, и мы сможем поспать в твоём гнёздышке, а потом я досыта накормлю тебя черникой.
Я напрягаюсь при упоминании о сексе.
— Я не…
— Тише, — шепчет Бен, — тише. Мы не будем этого делать, если не хочешь. Просто давай наведём порядок в гнезде. Уверен, я не так уж и хорошо там всё обустроил.
наверняка плохо, соглашается голос. сытый животик… покой перед спариванием. да… покой… ванна черника сон
Веки начинают тяжелеть. Еда помогла сбить неистовую лихорадку, и мне спокойнее, когда моя кожа касается кожи Бена. Всё напряжение сосредоточено под моим пупком; не то чтобы оно поглотило меня, но всё к тому и идёт. Я приваливаюсь к его груди и тяжело дышу, безучастно блуждая глазами по стенам, и он целует меня в висок. В его груди урчит, как будто он снова замурлыкал.
— Хочешь спать? — спрашивает он. Теперь его голос нежен и мягок, в нём нет прежнего голода.
— Угу.
Бен протягивает руку, чтобы сложить контейнер в пакет. На долю секунды я начинаю дремать и так же внезапно просыпаюсь, но Бен проводит пальцами по моим влажным волосам и что-то шепчет мне на ухо, отчего я снова расслабляюсь. Он завязывает на узел пакет, помогает мне подняться с пола и тут же подхватывая меня, когда я чуть ли не падаю как подкошенная. Я приваливаюсь к раковине и мою руки, а голова так и клонится набок. Господи, почему я так устала?
Бен хватает меня за бёдра и нюхает волосы, возвышаясь надо мной. Я замечаю, как закатываются его глаза, когда он зарывается носом мне в волосы. Он крепче вцепляется в бёдра, удерживая меня на месте, и совершает рассеянный толчок. Щёки пылают жаром от того, как предательская жгучая течка раздирает копчик.
Он вытаскивает мои руки из воды и прижимает к стойке. Писк щекочет мне горло, когда Бен толкается снова и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Стискивая мои мокрые пальцы, он медленно и размеренно прижимается к спине. Перед глазами всё плывёт; я оседаю на стойку и роняю голову. Так хочется спать… такое чувство, что меня сбил грузовик. Возможно, за последние дни я потратила слишком много энергии.
Бен со стоном подходит ближе.
— Ебать… ты охуенно пахнешь. — Он целует меня в затылок и проводит кончиком носа по позвонкам. — Ты ведь ещё девственница, да?
— Угу, — киваю я и вжимаюсь бёдрами ему в пах. — И не собираюсь лишаться невинности в ванной.
— Ты лишишься её тут, если не прекратишь так делать.
— А ты тогда лишишься своего грёбаного члена, — ворчу я.
Бен смеётся, отступает от стойки и поднимает меня как ребёнка. Я обнимаю его за шею и кладу голову ему на плечо. Слава богу, его стояк не рядом с моими раздвинутыми бёдрами, потому что на мне нет трусиков, и это было бы не совсем удобно. Но тоненький голосок дрожит от удовольствия при мысли о том, что я соскользну на пару сантиметров и позволю Бену направлять меня вверх-вниз по головке его…
— Вот.
Я хлопаю глазами и понимаю, что лежу на спине в своей постели. Бен поднимает брови, и я смотрю ниже. Он держит передо мной розовые стринги.
Я хватаюсь за его плечи и приподнимаю бёдра, пока он натягивает по ним трусики, для удобства откинув полы рубашки с живота. Он обхватывает пальцами мою обнажённую талию, склоняется ниже и неуверенно меня целует. Я чувствую на себе, как горит кожа Бена, но это приятное жжение. Я стискиваю его плечи и целую в ответ с таким же трепетом.
Бен зарывается пальцами в мои волосы и проталкивается, углубляет поцелуй. Его язык проскальзывает мне в рот, и я тоже хватаю его за голову, пытаясь подобраться ближе. Гормоны вновь подскакивают и гудят, и я обхватываю ногами его бёдра. Слегка пошатываясь, Бен придвигается ближе, стоит мне мягко дёрнуть его на себя. Он обеими руками расстёгивает свой ремень, не отрываясь от моих губ, а я вонзаю ногти в упругую, горячую плоть. Какие кубики… Какой у него пресс! Бен собирается выйти на улицу без рубашки, и я хочу, чтобы все знали, что он трахает только меня и никого больше. Моё. Только моё.
— Моё, — шепчу я в губы Бена.
бен наш… наш… перевернись на живот… СПАРИВАЙСЯ
Не переворачиваюсь я, нахер, ни на какой живот, а просто вцепляюсь в Бена, но он всё равно опрокидывает меня и притягивает за бёдра к паху. Сердце бешено колотится, я уже в исступлении, адреналин накрывает с головой. Пустое нутро как будто отяжелело, и я его хочу.
Бен снова удерживает меня за бёдра, но на этот раз я ощущаю, как его мокрый член пропитывает влагой трусики. Я держусь за голый матрас и постепенно теряю разум, когда Бен начинает в меня втираться. Откровенно говоря, до этого я не представляла, каковы пенисы на ощупь. Я не знаю, на что это должно быть похоже, но у него, кажется, большой. Сглотнув, я слушаю, как он пыхтит от удовольствия. Этого я тоже никогда не слышала.
— Всё, что мне надо сделать, это накормить тебя, да? — Он просовывает большие пальцы за задний край моих трусиков и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Как ты относишься к тому, чтобы потерять невинность у себя в спальне?
На меня без предупреждения накатывает волна изнеможения. Возбуждение быстро превращается в сонливость, и я что-то мямлю Бену в ответ. Он откидывает мои волосы назад и стонет, когда видит, как мои веки, подрагивая, смежаются. Ну да, я устала как собака. Нужно больше спать.
Он стягивает с меня мокрые трусики.
— Ну и прекрасно. Тогда я заберу их, чтобы подрочить, пока ты дрыхнешь.
Я чувствую, как он натягивает на меня другие трусы, а затем подхватывает как тряпичную куклу. Он несёт меня одной рукой, и я успеваю обозвать его засранцем, после чего окончательно засыпаю у него на плече.
====== Non Liquet («Не ясно») ======
— Митака упомянул о какой-то агрессивности во время вчерашнего визита и порекомендовал мне вас проведать. Мне вообще-то наплевать, просто сильно не хотелось бы заполнять ещё какие-нибудь бумажки.
Внутренний голос исчез, боль в животе угасла. Я вздрагиваю и медленно пробуждаюсь, завёрнутая в пушистое одеяло, затем замечаю в полумраке, что вокруг разбросана еда. О господи. Странное давление пропало, но я чувствую, что кишки вот-вот разорвёт на куски.
— Блять, да она спит, — фыркает Бен. — Течка закончилась, а я так и не потрахался, так что лучше пиздуй отсюда подобру-поздорову.
В коридоре раздаются шаги. Стеная, я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я не у себя дома и не в гардеробной. Здесь гораздо просторнее, хотя обстановка почти такая же, как у меня. А ещё такое ощущение, что я пережрала фруктов; меня тошнит так отчаянно, что даже встать не по силам, так что я продолжаю лежать, страдая от боли. И в этот момент дверь гардеробной распахивается, врезаясь в стену.
Надо мной, с полнейшим отвращением на лице, встаёт адвокат Хакс. Бен тоже заглядывает; он без рубашки и в серых трениках, низко сидящих на бёдрах. Он сильно пихает Хакса локтем — слишком уж долго тот на меня пялится. У меня что, сиськи вывалились?