Я смущённо поскуливаю, чтобы хоть как-то угомонить себя, и кусаю щёку. Болтливый рот Бена сейчас занят, присосавшийся к моей шее, и чтобы кончить, мне достаточно пары минут. Мои драматичные стенания и дрожь увлекают и Бена следом, и он, похоже, одновременно со мной замечает, что тут что-то не так. Я хмурюсь в подушку, тяжело дыша, пока ослабевает оргазм, и ощущаю давление внутри, в то время как Бен бормочет себе под нос: «нет, нет, нет».
Глаза в ужасе округляются, и на миг я перестаю дышать, понимая, что Бен выпускает в меня узел. Я знаю, что он не может ничего поделать и буквально застрял во мне, но всё равно шиплю и шарю по изголовью кровати в попытке за него зацепиться. Рыча, Бен хватает мои руки и прижимает их к кровати, рядом с головой. Он снова кусает железу, вдыхая и выдыхая шумно и быстро с каждым бешеным толчком бёдер. Я чувствую, как член внутри дёргается и пульсирует, накачивая меня спермой. И это, вообще-то, классно.
Когда его оргазм стихает, Бен охает и почти падает на меня. Его руки дрожат у моей головы. Я чувствую себя на удивление спокойно, хотя от узла внутри слегка пощипывает.
— Вот же твою мать, — хрипит он. — Прости… Я понятия не имел… — По его телу пробегает судорога, и он сжимает в кулаке простыню до побелевших костяшек. — Сука, опять.
И секунд через десять он кончает снова. Я это чувствую. Задыхаясь, Бен трясётся и изливается в меня, но я не возражаю. Сглотнув, я с секунду наблюдаю за его смятением, а потом он переворачивает нас набок. По-прежнему запертый во мне, он сворачивается калачиком, как и я, и обнимает меня своими огромными руками. Голосок наконец-то доволен.
— Это происходит только по пьяни или когда у меня гон, — признаётся Бен. — И обычно я знаю, что это случится. Больно?
— Немного. Я в норме. — Я ёжусь, чувствуя, что он вновь пульсирует. — Видимо, твой хер знает, что я могу сбежать.
Дрожащей рукой он накрывает нас одеялом и только кивает в ответ, скуля мне в волосы. Бен покрывает моё лицо нежными поцелуями и просовывает ладонь мне между бёдер, чтобы я переживала это вместе с ним; я глажу его руку у себя под головой. Всё это настолько обалденно, что я чувствую себя как во сне.
Наконец мы засыпаем, а когда я просыпаюсь без Бена внутри, мы сонно разрешаем эту проблему. Он ласково лижет железу и медленно двигает бёдрами, пока я счастливо вздыхаю, легонько водя ногтями по его спине. На этот раз мы оба чувствуем, как набухает узел, но я слишком возбуждена, чтобы останавливаться. Беднягу Бена клонит в сон, и он только пыхтит, когда его тело выкачивает всё больше и больше спермы, и… Это должно быть странно, но ощущается нормально.
Я зеваю и тоже начинаю дремать. С Беном всё в порядке… наверное.
====== Gravamen (Обвинение) ======
— Хреново.
Лёжа на боку, Бен по-хозяйски обнимает меня сзади и упирается подбородком мне в плечо. Я — на узле и, естественно, абсолютно голая. Сквозь шторы сочится тусклый утренний свет, проливаясь на наши соединённые под простынями тела. Я закатываю глаза от его нытья, поджимая пальцы ног. Ну почему надо портить всё своей болтовнёй?
— Что так? — ворчу я.
Его член пульсирует, накачивая меня новой порцией спермы, а пальцы гладят мой живот.
— Если я буду выпускать в тебя узел каждый раз, когда мы занимаемся сексом, то сдохну от обезвоживания.
— Зато избавишь меня от необходимости собственноручно тебя прикончить, — отвечаю я. Неубедительная, странная угроза. Но он слишком удобно устроился!
Альфа Рей выпускает шипы. Нет, мы не хотим, чтобы ему было удобно. Мы не его племенная кобыла, и у нас нет податливого и плодовитого чрева Омеги — лишь похоть и желание покорить то, что не должно быть покорено. Я — белый кит для каждого Альфа-самца. Я не бесценна и хрупка, как Святой Грааль, о нет. Я — добыча, которой они могут похваляться, насаживая на вертел. Трахаться со мной — это вам не церковное таинство.
Но насытившийся сонный голос начинает причитать: наш Бен не такой… узы Фамильяров делают нас сильнее!..
Бен проводит своей огромной ручищей по моей ляжке.
— Ты ведь в порядке? Прости, что всё время тебя кусаю. — Он утыкается носом мне в затылок и шевелит бёдрами, подтягивая узел. — Но ты бы и правда от меня сдёрнула.
— Да всё нормально. Я не специально, это из-за…
— Инстинктов. — Он целует меня в изгиб под подбородком. — Я понимаю. К тому же, это чертовски сексуально.
Я чувствую, как меня вновь наполняет сперма. Мы занимались сексом уже раз пять, и Бен выпил, наверное, литров десять воды. Как только он возвращается в постель, мы опять начинаем трахаться, и возникает ощущение, что это никогда не прекратится. Я улыбаюсь его словам, слушая, как он мычит от удовольствия, когда снова в меня вторгается. Он напрягает бёдра.
— Сексуально? — эхом откликаюсь я. — А Омежки с их откляченными задами?
— Типа, с лордозом? В смысле, они тоже. — Бен крепко обнимает меня, мурлыкая мне в спину. — Но завалить тебя и укусить в шею — это… серьёзней. Это удовлетворяет, думаю… и насыщает. Никакой опустошённости после.
видишь????!!!! восторженно выкрикивает голосок. наш бен — такая хорошая пара! голос всё думает о его члене, застрявшем внутри меня, и довольно вздыхает. отныне больше не будет пустоты.
Мы завернули на территорию чувств, и меня это не устраивает. Я киваю, будто меня трогают его речи, и надеюсь, что узел скоро спадёт и я смогу свалить отсюда нахрен. У меня есть ещё как минимум пятнадцать минут, может, больше. Слава богу, я принимаю супрессанты и противозачаточные, к тому же я Альфа-самка и не особо плодовита. Я сохраню свою независимость.
Бен вздыхает.
— Не знаю… — произносит он, пододвигаясь ближе, будучи удивительным образом ещё не так глубоко, как обычно. — Шпилить течную Омегу — это как в порнухе сниматься, наверное. А это — глубже.
Я пытаюсь засмеяться.
— Это такая шутейка про узел?
— Нет, — раздражённо ворчит он. — Ладно, забей.
Мы валяемся на кровати ещё полчаса, а затем Бен выскальзывает из моей киски. Неуклюже выпутавшись из его объятий, я скрываюсь в ванной; из меня, будто из крана, льётся сперма, и я по-быстрому принимаю душ. Бен ждёт за дверью, а потом тоже моется, пока я одеваюсь.
— Так ты в порядке? — снова спрашивает он, почёсывая в затылке и ничуть не стыдясь своей наготы. — Я кучу раз тебя повязал, а ты очень тугая.
Я пожимаю плечами, втискиваясь в джинсы.
— Да, всё хорошо. Спасибо.
Бен как будто расстроен. Он кивает и с минуту смотрит на меня, прежде чем самому одеться. По пути на кухню я начинаю негодовать. Фиг ли он ни с того ни с сего стал таким дотошным? Он должен радоваться, что я не рыдаю и ни о чём не прошу…
Вот чёрт!
Бен чуть не врезается в меня, когда я останавливаюсь. Он хочет, чтобы я в нём нуждалась, — он как-то упоминал об этом. Мне не очень-то нравится от кого-то зависеть, но…
Я поворачиваюсь и смотрю в его тёмные, полные надежд глаза. Он улыбается. Это уже не тот Альфа, которого я встретила когда-то на вечеринке студенческого братства. Он меняется — возможно, из-за наших уз, но я чувствую, что остаюсь прежней. Я боюсь перемен, я им противлюсь. А Бен позволяет им происходить. Он приобретает омежьи черты, которые я отвергаю.
Я улыбаюсь в ответ.
— Может, пойдём в торговый центр? А потом в бар заскочим на пару стаканчиков? — Я сдвигаю ляжки и чувствую, как пульсирует влажная от спермы вагина. — Больно… Я просто не хотела, чтобы ты из-за этого парился.
Бен включает заботливого Альфу. Он извиняется за свою тупость, ведёт меня в ванную и даёт Тайленол, чтобы успокоить воспалённую багряную железу на моём горле. Я смирно сижу на столешнице и наслаждаюсь порхающими в животе бабочками оттого, что обо мне заботятся и обожают. Это так здорово! Я закрываю глаза, и он нежно вылизывает железу, залечивая её, как велит ему инстинкт. Как же приятно!
— Ты не достаёшь меня, малявка. Я готов тебе помогать, — произносит он, расчёсывая мои волосы гребнем.